За минувший месяц уровень стоимости нефти сорта Brent вполне уверенно поднялся с 75 до 85 долларов за баррель, или, в процентах, в среднем на 13%. Практически синхронно с этим выше пресловутого “потолка цен” вырос и уровень стоимости российского “флагманского сорта” Urals, о чем незамедлительно “отрапортовали” не только российские, но и многочисленные мировые СМИ. Последние стараются убедить своих читателей и зрителей в том, что, на самом деле, это вовсе ничего не значит. Оказывается, Россия ничего не выигрывает, а продолжает проигрывать, якобы бессильно наблюдая за тем, как ее экономика разрывается в клочья. Аргументы удивляют размахом фантазии: и нефть Россия поставляет на неправильные рынки, и оплата идет в неправильных валютах, и приходится тратить деньги на создание танкерного флота и увеличение капитала своих страховых компаний. Наблюдать за этим – одно удовольствие, поскольку такой полной растерянности и беспомощности коллективного Запада давненько не было.
Причину роста нефтяных котировок можно назвать одним словом – ОПЕК+. Идиома “ОПЕК+” стала вполне устойчивой, хотя услышали мы ее совсем недавно – соглашение было подписано в ноябре 2016 года, а действовать начало с января 2017-го. Причины, по которым страны-участницы подписывали этот документ, разумеется, у каждой страны индивидуальны, но общая одна – нет у стран, поставляющих нефть на мировой рынок, желания делать это за бесценок.
И об истории этого соглашения, которая достойна динамичной экранизации, его не менее динамичном настоящем и будущем стоит поговорить. Тем более, что именно на примере ОПЕК+ можно увидеть механизм создания новых международных институций в новом же многополярном мире.
А все началось с того, что в 2014 году цены на нефть Brent в течение нескольких месяцев рухнули с уровня 115 долларов за баррель до 56 долларов – более, чем вдвое. Причина кризиса – существенный рост объемов добычи “сланцевой нефти” в США и нежелание стран ОПЕК отвечать на это снижением их собственных объемов добычи. В нефтяном секторе действительно сложилась достаточно неприятная для добывающих стран и компаний ситуация. На тот момент уровень безубыточности добычи нефти методом гидроразрыва пласта составлял около 50 долларов, и, похоже, страны ОПЕК в 2014 году рискнули не снижать объемы добычи, чтобы тем самым вызвать падение цены и вывести из игры “сланцевые” компании Штатов. Проблема была в том, что разового снижения котировок было недостаточно, их требовалось удерживать на низком уровне в течение длительного времени, дабы гарантировано вызвать проблемы у американских “сланцевиков”. С учетом того, что государственные бюджеты стран, входящих в состав ОПЕК, более чем на 50% зависят от экспорта нефти, такой маневр мог оказаться слишком опасен уже для них. Поскольку доля ОПЕК в мировой добыче составляет около 24 млн баррелей из чуть более 69 млн, добываемых в сутки, логический вывод мог быть только один – требовалось искать союзников, которым присоединение к предстоящему сценарию тоже было бы выгодно.
2014 год ознаменовался не только кризисом нефтяных цен – именно тогда Запад начал первую волну дискриминационных мер по отношению к России. Штаты, Евросоюз и Канада направили ограничения на ключевые отрасли нашей экономики – против энергетики, добычи полезных ископаемых, металлургии и финансового сектора. Роснефть, Газпромнефть, Транснефть получили запрет на кредитование в европейских банках, им было запрещено размещать ценные бумаги на американском рынке на срок, превышающий 90 дней. Это, конечно, не весь список российских компаний и далеко не весь список ограничительных мер, но их примера вполне достаточно, чтобы понять, почему Россия уже тогда оказалась в списке потенциальных партнеров ОПЕК и, прежде всего, безусловного лидера этого блока – Саудовской Аравии.
Для того, чтобы получить такого мощного партнера как Россия – а я напомню, что по объемам поставок нефти на мировой рынок наша страна занимает второе место, – руководство Саудовской Аравии действовало весьма решительно. Отбросив в сторону наши политические разногласия из-за диаметрально противоположных позиций по Сирии, осознавая риски нарушения отношений со Штатами, летом 2015 года наследный принц Мухаммед ибн Салман во главе официальной делегации посетил Петербургский международный экономический форум. Разумеется, никаких подробностей о том, как прошли переговоры с принцем в июне 2015 года, в открытых источниках нет, но хронология дальнейших событий известна: 4 декабря 2015 года на саммите ОПЕК не было названо никаких ориентиров по объемам добычи стран-участниц. “Мы продолжим добывать нефть в прежних объемах”, – такое заявление журналистам сделал президент конференции ОПЕК Ибе Качикву. Реакция рынка – стоимость Brent упала с уровня около 44 долларов за баррель в декабре 2015-го до 27 долларов в январе 2016-го. 2 июня 2016 года новым генеральным секретарем ОПЕК был избран Мохаммед Баркиндо, до этого долгие годы руководивший NNPC, государственной нефтяной компанией Нигерии и представлявший интересы своей страны в ОПЕК. Уже 26 августа того же года он выступил с неожиданной по смелости речью: “Стратегия невмешательства в ситуацию на рынке более недопустима. Мы все видим, куда она нас привела – за последние два года члены организации лишились выручки в два триллиона долларов”. Так началась подготовка к сентябрьской конференции ОПЕК в Алжире, за пару недель до которой начались постоянные контакты Баркиндо с Владимиром Воронковым, постоянным представителем России при международных организациях в Вене. Саммит ОПЕК в Алжире 28 сентября 2016 года завершился первым за предыдущее десятилетие соглашением о сокращении объемов добычи нефти – на 700 тысяч баррелей в сутки. 10 октября Владимир Путин заявил, что Россия готова присоединиться к соглашению о заморозке уровня нефтедобычи, 30 ноября страны ОПЕК подписали новое соглашение – теперь речь шла уже о сокращении объемов добычи на 1,2 млн баррелей в сутки. 10 декабря в Вене к соглашению присоединились еще 11 стран: Россия, Азербайджан, Бахрейн, Бруней, Казахстан, Малайзия, Мексика, Оман, Судан, Экваториальная Гвинея и Южный Судан, а СМИ стали называть все страны-участницы соглашения ОПЕК+. Новые участники соглашения нарастили общее сокращение добычи до 1 млн 758 тысяч баррелей в сутки. Встречи в формате ОПЕК+ стали регулярными, соглашение неоднократно корректировалось как в сторону дальнейшего сокращения, так и наоборот – в сторону повышения. Результаты этих действий известны: в 2017 году средняя цена барреля нефти Brent составила 54,1 доллара США, в 2018 году – 71,3 доллара, в 2019-м – 64,9 доллара. Если коротко, то страны ОПЕК+ смогли нарастить свои доходы, несмотря на общее снижение добычи, и, как результат, летом 2019 года последовало подписание хартии о долгосрочном сотрудничестве. Можно зафиксировать итог первого этапа сотрудничества: соглашение ОПЕК+ позволило за два года повысить стоимость нефти в 2,5 раза.
Тяжелейшим испытанием для ОПЕК+ стал, конечно, 2020 год с его драматическим падением котировок нефти в начале апреля ниже 22 долларов за баррель и даже анекдотичным случаем падения цены до отрицательных величин на торгах в Нью-Йорке. Но Россия и Саудовская Аравия не только смогли преодолеть возникшие разногласия, но и достичь новых параметров соглашения по объемам сокращения добычи: на 9,7 млн баррелей в сутки в мае-июне, на 7,7 млн – в июле-декабре и на 5,8 млн баррелей – до апреля 2021 года. Стоит принять во внимание, что общий объем добычи нефти в странах ОПЕК+ составляет чуть более 40 млн баррелей в сутки – это позволяет оценить, насколько жестким было это решение. Но тщательность исполнения взятых обязательств привела к тому, что в апреле 2021 года баррель Brent стоил уже около 67 долларов – рост стоимости за год в 3,5 раза. К концу 2021 года баррель добавил еще около 10 долларов, так что можно резюмировать – ОПЕК+ оказалась способна четко и чутко реагировать не только на обычные колебания котировок, но и на существенные кризисные явления.
Характерно, что никакие действия политиков США так и не не смогли ничего противопоставить проводимой ОПЕК+ линии, которая, наряду с пандемийными ограничениями в экономике Китая, стала самым значимым фактором для мирового рынка нефти.
С учетом финансовой емкости этого рынка нам остается зафиксировать факт, который, как ни удивительно, остается не замеченным подавляющим большинством СМИ. Хартия о постоянном сотрудничестве стран ОПЕК+ вот уже четыре года служит самым мощным фактором стабилизации не только мирового рынка нефти, но и мировой экономики в целом. Не политика США, не совместные действия группы G7 или G20, а именно соглашение ОПЕК+. И взаимовыгодное, не дискриминационное сотрудничество стран, его подписавших, формирует нынешний облик мировой экономики.
Оригинал статьи:
https://rg.ru/2023/08/14/marcinkevich-ssha-tak-i-ne-smogli-nichego-protivopostavit-provodimoj-opek-linii.html
