Как газопровод Baltic Pipe помог «Газпрому» за европейские деньги

Реализация проекта Baltic Pipe стартовала в 2015 году – именно тогда Еврокомиссия, «правительство» Евросоюза, выделила из бюджета этого экономического объединения 387 тысяч евро на разработку технико-экономического обоснования, исследования маршрута и прочие организационные вопросы.

И тогда же Еврокомиссия нашла решение проблемы того, каким именно образом проекту можно придать статус имеющего «региональное значение» – по правилам, которые сама же Еврокомиссия и разработала, требовался, как минимум, третий участник. Из четырех соседей по политической карте – Германии, Чехии, Словакии и Литвы – подходила только Литва, поскольку у остальных трех стран никаких проблем с обеспечением природным газом не просматривалось.

Политическое руководство Литвы к предложению Еврокомиссии отнеслось с энтузиазмом – твердая антироссийская политика этой прибалтийской республики получила новую «подпорку», на вооружение был получен лозунг «Теперь и весь ЕС стремится вырвать нас из монопольного доминирования над нашей гордо-независимой отчизной Газпрома». С учетом того, что события разворачивались уже после антигосударственного переворота на Украине, предложение Еврокомиссии тратить деньги из общего бюджета на совершенно бессмысленный с экономической точки зрения проект в европейских структурах было принято на «ура».

Меридиональный газовый проект ЕС

Итогом общеевропейского мозгового штурма стало рождение своеобразного меридионального газового проекта.

По замыслу авторов этого ценного изобретения, на территории Польши Baltic Pipe должен получить продолжение в виде газовой магистрали, получившей название GIPL, Gas Interconnector Poland Lithuania, который должен был соединить датско-польский МГП с одной из частей системы магистральных газопроводов «Сияние Севера».

Система МГП «Северное сияние» – некогда одна из частей ЕСГ СССР, Единой системы газоснабжения «Красной империи», при помощи которой «голубым топливом» обеспечивалась и обеспечивается в настоящее время Прибалтика, Белоруссия и Калининградская область. «Сияние Севера» позволяет «протолкнуть» газ из норвежского сектора Северного моря через территории Литвы и Латвии до Эстонии.

Важной составляющей «меридионального газового проекта ЕС» становится подземное хранилище газа «Инчукалнс», расположенное на территории Латвии. Активный объем хранения в 2,3 млрд кубометров делает «Инчукалнс», одно из многочисленных достижений советской научно-инженерной мысли, крупнейшим ПХГ в регионе. То, что в этом регионе больше нет ни одной подходящей геологической структуры, позволяющей организовать крупное ПХГ – основная причина, по которой Россия продолжает поддерживать отношения с Латвией, ведь «Инчукалнс» активно используется Газпромом для снабжения в зимнее время газом Псковской, Новгородской и Ленинградской области, но это уже отдельная тема для отдельной статьи.

Конечной точкой меридиональной сети газопроводов Северной Европы должна была стать и стала Финляндия – для объединения газотранспортных систем Эстонии и Финляндии требовалось построить относительно недорогой, поскольку короткий, газопровод по дну Финского залива. В итоге проект, который Польша и Дания изначально рассматривали как «небольшой междусобойчик», превратился в нечто более грандиозное. Теперь в проекте участвуют сразу шесть государств из состава ЕС: Дания, Польша, Литва, Латвия, Эстония и Финляндия, и даже звучит это вполне грандиозно, поскольку это едва ли не четверть общего состава ЕС. Правда, четверть по количеству, а не по качеству, то есть не по объему экономики, но это уже мелочи.

Вот теперь – о качестве системы планирования в исполнении Еврокомиссии.

До реализации этого меридионального европейского газового проекта газовые компании всего мира использовали один и тот же алгоритм – газопроводы начинали строить от месторождения в направлении, которое вело к конечным потребителям. Но этот патриархальный способ не мог устраивать новаторов из Еврокомисии, неистовым напряжением воли и разума евробюрократы сумели войти в историю мировой газовой отрасли.

Первым был построен МГП под названием Baltic Interconnector – то самое соединение газотранспортных систем Эстонии и Финляндии. Гениально! Газ, предназначенный для заполнения Baltic Pipe, на день сегодняшний все так же уходит по МГП Europipe I и Europipe II из Северного моря в Германию, но Baltic Connector уже завершен – его приняли в эксплуатацию 1 января 2020 года. Разумеется, в торжественной обстановке, с грандиозной церемонией, на которой руководители Евросоюза, Финляндии и Эстонии произносили громкие слова о небывалом свершении в священной борьбе против газовой монополии «тоталитарно-авторитарной России», в пику руководителю Газпрома Миллеру и его заместителю Штюрлицу.

То, что при этом и Эстония и Финляндия все 100% необходимого им природного газа как получали из России, так и получают, никого не смущает – ведь газ, купленный Финляндией в России и прокачиваемый в Эстонию, вне всякого сомнения, становится финским, наполняясь во время акта купли-продажи молекулами свободы. Ну, и наоборот – газ, поступающий в Финляндию с южного направления, становится либо латвийским, либо эстонским и никакого отношения к России и Газпрому не имеет. Бинго.

Финляндия и ПХГ «Инчукалнс»

Но, если серьезно, то реализация этого проекта действительно пошла на пользу не только Латвии, Эстонии и Финляндии, но и Газпрому. Прежде всего – для Финляндии ввод в эксплуатацию Baltic Interconnector вообще стал эпохальным событием. Геология этой страны – дама капризная, гранитные грунты на большей части Финляндии не дают никаких шансов на строительство хотя бы одного крупного ПХГ. Поставки тогда еще советского газа в это государство начались около 50 лет тому назад, и все эти годы Финляндия была страной, газовая обеспеченность которой в самом буквальном смысле зависела от трубы: любая поломка компрессорной станции, авария на линейном участке – и крупные проблемы могли бы возникнуть мгновенно. Но именно «бы» – к чести советских, российских и финских специалистов ни одного ЧП ни разу не произошло.

Доступ к «Инчукалнсу» – это мгновенный стремительный рост энергетической безопасности и обеспеченности для Финляндии и исчезновение стресса для без времени седеющих операторов магистралей Газпрома. Эстония получила возможность наращивать объемы транзита – через ее территорию шел и идет транзит газа из ПХГ «Инчукалнс» в Ленинградскую область, теперь появились дополнительные объемы в Финляндию и из Финляндии.

Латвия в выигрыше в связи с тем, что у «Инчукалнс» появился новый клиент на хранение газа: это в советские времена активный объем этого ПХГ использовался для трех прибалтийских республик и трех областей России на все 100%, а после вступления в ЕС что в самой Латвии, что в Литве и в Эстонии кратно уменьшились объемы промышленного и сельскохозяйственного производства, да и населения теперь тут меньше почти в два раза. Результат для ПХГ вполне очевиден: объемы для хранения есть, да вот хранить особо нечего.

Выгодна такая ситуация и для Газпрома, для которого два небольших клиента в лице Латвии и Эстонии, слившись с еще одним некрупным, зато совершенно адекватным партнером – компанией Fortum, теперь представляют одного потребителя, но более крупного. Так что тот факт, что с 1 января 2020 года в Евросоюзе появился новый региональный газовый рынок в составе Финляндии, Эстонии и Латвии – положительный момент как для участников этого рынка, так и для единственного поставщика, которым все так же остается Газпром.

Прибалтийские надежды 2009 года

Нельзя не упомянуть о том, как выглядит пресловутое «прибалтийское единство» в наши дни. Представитель Литвы участвовал в переговорах о создании нового газового рынка, но, как скупо сообщила литовская пресса: «Нам были предложены такие финансовые условия, что Литве выгоднее подождать, пока эти условия изменятся в лучшую сторону».

В переводе на обычный язык – представители Финляндии, Эстонии и Латвии просто отказались разговаривать с Литвой, отправив ее, скажем так, и дальше налаживать отношения с Польшей. Причин для такого жесткого отношения сразу несколько. Прежде всего – Литва и так уже платит за хранение своего газа в «Инчукалнс», и никакого другого интереса у Латвии с Эстонией к своей южной соседке просто нет. Вторая причина – в том, что Латвия и Эстония с удовольствием рассчитались таким вот образом с Литвой за ее финт (а по-другому и не скажешь) с регазификационным судном Indenpendence, с 2015 года пришвартовавшегося к терминалу в порту Клайпеды.

А началось все в 2009 году, который для Прибалтики был знаменателен сразу несколькими событиями. По тем условиям, на которые согласилась при вступлении в ЕС, Литва именно в 2009-м году была обязана окончательно остановить реакторы Игналинской АЭС. Решение, потрясающее своей абсурдностью: Литва добровольно и чуть ли не с песнями остановила работу самой новой советской АЭС, построенную, разумеется, на деньги союзного бюджета.

Да, в составе АЭС «Игналина» работали реакторы РБМК – того же типа, что и на Чернобыльской АЭС, но после страшной катастрофы 1986 года энергоблоки на базе реакторов РБМК были оснащены целым ворохом дополнительных систем безопасности, в надежности которых убедиться не сложно: в России РБМК работают в составе Ленинградской, Курской и Смоленской АЭС, на которых не отмечено ни одного аварийного инцидента.

Игналинская АЭС могла спокойно работать до конца 20-х годов без всяких проблем, не только обеспечивая Литве полнейшую энергообеспеченность, но и принося весьма приличные деньги за счет экспорта электроэнергии, причем не только в Латвию и в Эстонию, но и в Калининградскую область, которая до 2018 года была энергодефицитной.

В результате закрытия Игналинской АЭС энергетическую независимость утратила не только сама Литва, но и обе ее северные соседки, Латвия и Эстония, Прибалтику и сейчас обеспечивает электрическое кольцо БРЭЛЛ (Белоруссия, Россия, Эстония, Латвия и Литва).

О том, что «Игналина» будет закрыта, в Прибалтике, разумеется, знали, потому и были рады тому, что в 2009 году был принят Третий энергопакет ЕС и введено понятие «проекты регионального значения» – таковыми евросоюзовские чиновники признают любые проекты в энергетической отрасли, если в них участвуют три и более стран-членов ЕС. Для Еврокомиссии статус регионального проекта означает «зеленый свет» на его софинансирование из общего бюджета ЕС, и для «прибалтийских тигров», которые после экономического кризиса 2008 года дружно превратились в дотируемые, то есть утратили способность существовать без донорской помощи ЕС, это решение было просто «праздником жизни». Соображать на троих они стали уже в том же 2009 году, учитывая отмашку из столицы ЕС на то, чтобы пытаться нанести хоть какой-то урон экономическим интересам России. Если описывать ситуацию коротко, то достаточно одного слова – «Перемога». Вот только, как известно, любая перемога норовит быстренько превращаться в зраду, о чем прибалты в 2009 году еще не подозревали.

Архитектура объединенных энергосистем Европы

Надо отдать должное руководителям Эстонии, Латвии и Литвы, стоявшим у власти в 2009 году – проект, разработанный ими, был вполне рабочим. Эти дамы и джентльмены сумели учесть даже то, что именно 2009 год стал годом «сланцевой революции» в США, когда было заявлено о том, что эта страна намерена в ближайшее время выйти на мировой рынок СПГ. Это позволяло строить проект, который позволил бы дважды «щелкнуть Россию по носу» – отказаться от участия в БРЭЛЛ и прекратить поставки российского газа.

Поскольку электроэнергетическая независимость становилась уже невозможной, выхода из БРЭЛЛ было недостаточно – важно было не только выйти из состава электрического кольца, но и получить хоть какое-то соединение (а лучше – не одно) с объединенными энергосистемами Европы. Расхожее во многих СМИ клише «Прибалтика выйдет из состава БРЭЛЛ и войдет в состав объединенной энергосистемы Европы» – свидетельство либо незнания, либо умышленных попыток ввести своих читателей в заблуждение.

Нет никакой «объединенной энергосистемы Европы» – нет, и никогда не было. Есть объединенная энергосистема Северной Европы Nordell, в состав которой входят страны Скандинавии из состава ЕС, Норвегия, Исландия и островная часть Дании. Есть объединенная энергосистема Центральной Европы UCTE, в состав которой входят аж 34 страны – то есть не только из числа членов ЕС, но и целый ряд других (Сербия, Швейцария и так далее). Кроме того, особняком стоят объединенные энергосистемы Ирландии и Великобритании, но речь сейчас не о них.

Если говорить о соседях Прибалтики по географической карте, то Финляндия и Швеция (пусть через море, но тоже соседка) входит в состав Nordell, а Польша – в состав UCТЕ. Еврокомиссия для того, чтобы потешить политическое самолюбие прибалтийских стран, назвала их энергосистемы словом BALTSO – звучит красиво, но сути не меняет: как были Эстония, Латвия и Литва участниками БРЭЛЛ, так они ими и остаются. Собственно, наименование БРЭЛЛ – это тоже лесть в адрес прибалтов, но уже со стороны России и Белоруссии, поскольку в советские времена эта энергосистема никакой самостоятельности не имела, поскольку была неотъемлемой составляющей северо-западного региона ЕЭС (Единой энергетической системы) Союза Советских Социалистических Республик. Но новые времена – новые нравы, и теперь прибалтийские политики могут просто мурлыкать от удовольствия: для России и Белоруссии они – важная часть БРЭЛЛ, для Брюсселя – независимая энергосистема BALTSO. Красиво, вот только бессодержательно.

Несостоявшаяся «прибалтийская Антанта»

На вопрос «К кому присоединяться после выхода из БРЭЛЛ намерены, к Nordell или к UCTE?» прибалтийские политики в 2009 году ответили, в общем-то, совершенно разумно – «К обеим!». К тому времени энергетические системы Эстонии и Финляндии, то есть Эстонии и Nordell уже имели два соединения за счет кабелей, проложенных между территориями этих стран по дну Финского залива. Для того, чтобы энергосистема Литвы получила соединение с UCTE, в 2009 году было решено строить ЛЭП в Польшу.

Кроме того, поскольку после закрытия Игналинской АЭС Литва оказывалась в ситуации самого жесткого энергодефицита, было принято еще и решение о том, что Литва получит соединение с Nordell – за счет кабеля, который предстояло построить между берегами Литвы и Швеции.

Для Латвии, как третьей участницы «прибалтийской Антанты» тоже был придуман отличный вариант: поскольку расстояние от побережья Рижского залива до ПХГ «Инчукалнс» едва превышает 50 км, политики Эстонии, Латвии и Литвы решили, что именно здесь и нужно было строить регазификационный терминал.

Прекрасный план: электроэнергию получаем из Финляндии, Швеции и Польши, СПГ – из благословенной Америки, а России предлагаем идти лесом и получаем возможность еще активнее вести антироссийскую политику. Правда, были кое-какие шероховатости, но их предпочли замести под ковер. Польша и Финляндия никогда не были энергоизбыточными странами – Финляндия импортирует электроэнергию из России, Польша – ото всех своих соседей. Зато была и пока еще остается энергоизбыточна Швеция, а на северо-востоке Эстонии рядом с советских времен постройки Нарвскими ГРЭС уже строилась новая сланцевая электростанция «Аувере», субсидии на которую Эстония получила еще до 2009 года. Одним словом, разработанный план понравился всем, и в 2009 году премьер-министры Эстонии, Латвии и Литвы поставили свои подписи под соответствующим документами, которые не преминули скрепить своими гербовыми печатями. Поход на поклон в Брюссель был вполне успешным – сразу два проекта регионального значения, электроэнергетический и газовый, сразу две возможности убедительно доказать России опрометчивость ее шага по выходу из Энергетической хартии Европы. Одним словом – жизнь налаживалась.

Независимость Литвы достигает максимума

Однако грянул 2014 год и светлую голову мадам Дали Грибаускайте, тогдашний президент Литовской Республики осенила гениальная идея, воплощать которую Литва бросилась без оглядки на своих северных соседей. Проект называется Independence – регазификационное судно в порту Клайпеды, которое, отметим, Литве не принадлежит, она его арендует у норвежской компании. Выглядит абсурдно, но спички детям не игрушка – в Литве никогда не было специалистов, способных работать с СПГ и оборудованием для его регазификации.

Ввод в эксплуатацию Independence Латвия и Эстония восприняли однозначно – со стороны Литвы это было односторонним выходом из тройственного договора, причем без всяких предварительных предупреждений. Реакция с их стороны последовала тут же – Латвия и Эстония уведомили Брюссель, что никакого отношения к СПГ-проекту северной соседки не имеют. Автоматически прекратилась финансовая помощь Литве со стороны бюджета ЕС, после чего проект Independence превратился в чемодан без ручки.

На территории Литвы ПХГ отсутствует, хранить регазифицированный газ возможно только в «Инчукалнс», который, разумеется, с Клайпедой магистральным газопроводом в советское время никто не соединял по причине ненадобности подобного рода траты денег. Предложение Литвы «скинуться на троих» Латвия и Эстония уверенно проигнорировали, поскольку литовские «изобретатели» не смогли доказать потенциальным партнерам экономическую целесообразность этого нового МГП. Цены на газ, которые могла предложить Литва, мягко будь сказано, значительно превышали стоимость газа по долгосрочным контрактам Латвии и Эстонии с Газпромом, а призывы вспомнить о пресловутом «балтийском единстве» и необходимости активного продвижения СПГ, произведенного на территории США, на европейский газовый рынок не действовали.

Литва решила поиграть в Independence – и внезапно обнаружила, что достигла высшего уровня независимости – теперь от нее ничего не зависит. Газовую магистраль от Клайпеды до «Инчукалнса» Литве пришлось строить за счет собственного государственного бюджета – Еврокомиссия не имела права прийти на помощь проекту, который не имеет регионального значения. От хранения газа в «Инчукалнсе» Латвия, разумеется, Литве не отказала – на общих коммерческих основаниях.

Потоптавшись на «государственной мудрости Литвы международного масштаба» в течение нескольких лет, Латвия и Эстония не преминули использовать для того же и новаторский подход к строительству меридионального газового проекта, который продемонстрировала Еврокомиссия. С того момента, как Брюссель принял решение, что первым будет строиться Baltic Interconnector, по правилам, принятым в ЕС по настоянию той самой Еврокомиссией, Латвия, Эстония и Литва имели право подать заявление о создании регионального газового рынка без участия какой-то там Литвы и какой-то там Польши. Газотранспортные системы трех стран-членов ЕС соединены между собой – правило соблюдено, отказать в реализации этого плана у ЕС возможностей не было – региональный газовый рынок создан и функционирует.

К тому времени, когда польско-датский консорциум достроит Baltic Pipe, Евросоюзу нужно будет изобретать способ, который сможет заставить функционировать меридиональный проект на всем его протяжении и в полном составе – Польша, Литва, Латвия, Эстония и Финляндия. Поскольку строительство Baltic Pipe завершится не ранее 2023 года, у «регионалов» (Финляндии, Эстонии и Латвии) возникнет вопрос: а что вы, господа хорошие, можете нам предложить такого, что нам будет интересно с экономической точки зрения? То же, но другими словами: можете предложить поставки природного газа на условиях более выгодных, чем у нас уже есть по контрактам Газпрома? Регазифицированный СПГ с польского терминала «Свиноуйсьце» или с условно литовского Indenpendence? Нереально, даже если СПГ туда и туда будут везти с Ямала, поскольку слишком сложен алгоритм: добыча газа, поставка на СПГ-завод, ожижение, транспортировка, регазификация, поставка до все того же «Инчукалнса». Норвежский газ? Не менее нереально: Energinet, датский участник консорциума, строящего Baltic Pipe, однозначно потребует оплату транзита через территорию своей страны, то же самое сделает польская Gas-System за транзит через Польшу, да и литовцы вряд ли захотят заниматься транзитом без получения прибыли.

От ежей и гадюк – к анакондам и гиппопотамам

Это далеко не вся фактология, показывающая, что функционирование ЕС, который поклонники либеральных западных идей называют «дружной семьей равноправных европейских народов» нужно называть куда как иначе. Лично мне это напоминает затянувшиеся по времени брачные игры ежей и гадюк, но, разумеется, каждый из вас, уважаемые читатели, может подобрать любое другое определение. Вероятнее всего, проект Baltic Pipе, несмотря на состоявшуюся его приостановку, рано или поздно будет реализован – деньги ведь уже вложены, морские участки строятся, Литва, получив субсидии из бюджета ЕС, к концу 2021 года наверняка завершить строительство своей части GIPL, Gas Interconnector Poland Lithuania. Работать литовцы, между прочим, умеют: стройка шла строго по календарному графику даже в ковидный 2020-й год и даже зимой, которая для Прибалтики была в этот раз весьма суровой. Достроят к 31 декабря, законсервируют и будут терпеливо ждать, чем закончиться сражение за судьбы датских мышек и белочек. Вот только белочки довольно странные: посвистывают вроде как на датском, но акцент какой-то неуловимый присутствует – то ли русский, то ли, как ни удивительно, немецкий. Прислушаться надо – поскольку, прислушавшись, можно обнаружить интриги куда как более серьезного масштаба, чем вот этот польско-прибалтийский междусобойчик. Это, знаете ли, уже не ежик с гадюкой, а анаконда с бегемотом. Стиль тот же, но каков размах!.. Но об этом – в следующий раз.

Оригинал статьи:

https://jpgazeta.ru/kak-gazoprovod-baltic-pipe-pomog-gazpromu-za-evropejskie-dengi/