Газификация России вчера, сегодня, завтра

О Газпроме и не только о нём.

Пандемия COVID19 и меры, предпринятые в 2020 году правительствами разных стран в целях борьбы с ее распространением, неизбежно привели к резкому сокращению спроса на нефть и одновременному снижению цен на нее.

За все годы «нефтяной эры» ничего подобного не было – мировой спрос на «черное золото» по показателю год-к-году весной и в начале лета снижался до 25%, цены фьючерсов на биржах США в течение суток были отрицательными. А вот с природным газом ситуация, хоть и имела общие черты с нефтяным мировым рынком, подобного не произошло. Причина вполне очевидна: природный газ так и не стал классическим биржевым товаром, рынок все так же значительно фрагментирован по географическому признаку, цены на газовом рынке все так же отличны от цен на газовом рынке Юго-Восточной Азии. В Европе достаточно давно сформирован рынок трубопроводных поставок, в ЮВА его доля по сравнению с сжиженным природным газом значительно скромнее, в США абсолютно все торговые операции с природным газом проходят на национальной газовой бирже Henry Hub – таковы требования местного законодательства. Для России исторически сложилось так, что в качестве экспортного нас интересует газовый рынок Европы, поставки в другие части света только начинают формироваться. Магистральный газопровод (далее – МГП) «Сила Сибири» на проектную мощность выйдет только через несколько лет, крупнотоннажное производство СПГ происходит только на «Сахалине-2» и на «Ямал-СПГ», малотоннажный экспортный проект «Криогаз-Высоцк» ориентирован исключительно на европейский рынок. В результате именно ситуация в Европе влияет на газовую отрасль России наиболее значительно и то, что происходило в экономике ЕС в 2020 году еще раз «подсказало» – диверсификация поставок природного газа должно иметь приоритетный характер.

Экспорт природного газа и бюджет России

Для того, чтобы лучше понимать, что происходило в газовой отрасли России на протяжении 2020 года, стоит припомнить, чем отметился предыдущий, 2019-й. В течение всего 2019-го остро стоял вопрос о том, сумеет ли Газпром выработать взаимоприемлемые условия договора транзита с представителями Украины. Предсказать результаты переговоров никто не мог, поэтому европейские партнеры Газпрома предпочли перестраховаться, выбирая практически полностью все объемы газа, предусмотренных договорами поставки. В результате к концу года подземные хранилища газа (далее – ПХГ) были заполнены на 98,2% – рекордная отметка за все время их функционирования, средние показатели составляют 70-72%. На это обстоятельство наложились климатические условия минувшей зимы – температура воздуха в Европе была выше обычной. Еще один фактор – ситуация, сложившаяся в экономике Турции, которая стабильно занимала вторую строчку в условном рейтинге по объемам закупок российского газа. В течение 2018 года курс турецкой лиры снизился на 30%, по итогам 2020-го приходится говорить о новом падении – еще на 30%, с 2018 года наблюдается рецессия, ВВП снижается на 2,5%. Об этом следовало бы помнить многочисленным критикам Газпрома, которые предпочитают объяснять падение объемов газовых поставок то введением в эксплуатацию МГП TANAP, то некими «антироссийскими кознями Эрдогана» – чем угодно, только не объективными данными. На все перечисленное в апреле 2020 «легла» пандемия коронавируса, а заодно и растущее противостояние Соединенных Штатов любым совместным газовым проектам России и Евросоюза. Мало того: как ни удивительно, но и Китай с его плановой экономикой и пятилетками не справился со сроками строительства на своей территории газовой магистрали, которая приводит российский газ в Пекин – МГП был введен в эксплуатацию не к началу сентября, а на три месяца позже. В результате поставки по «Силе Сибири» составили 4,1 млрд кубометров вместо запланированных 5,0 млрд кубометров, хотя в последние дни 2020 года суточные поставки по этому МГП превышали предусмотренные на 20-25%. Для концерна Газпром ничего трагичного в этом не было, поскольку в контракте имеется положение «Плати и качай», но стоит помнить о некоторых особенностях российского налогового законодательства: объем платежей Газпрома в бюджеты всех уровней в 10 раз превышает платежи, полученные государственным бюджетом в качестве дивидендов концерна. Вывод из этого только один: для роста уровня жизни, для реализации национальных проектов, строительства школ, больниц, дорог, для уровня заработной платы всех бюджетников важнее не прибыль Газпрома, а объем добытого им газа. И, когда в декабре 2020 года вице-премьер Александр Новак, курирующий топливно-энергетический комплекс (ТЭК) России сообщил, что предварительные итоги показывают снижение объемов добычи газа только на 6%, это значит, что бюджет России вклад от наших газовых компаний получил практически в том же объеме, что и годом ранее. В Европе, которая, еще раз повторим, продолжает оставаться для России основным экспортным газовым рынком, падение потребления электроэнергии, падение уровня развития экономики в процентах – практически в двузначных цифрах, у наших газовых дел мастеров объем добычи снизился только на 5%. Эмоционально многим из нас нравится ругать Алексея Миллера, но цифры (если они будут подтверждены в февральских годовых отчетах, конечно) говорят о том, что Газпром «просел» значительно меньше, чем предсказывали. Это, как минимум, повод задуматься – так ли мы с вами правы, когда критикуем руководство концерна, так ли мы правы, когда торопимся делать оценки, не получив окончательных данных.

Внутренний рынок России как фактор стабилизации газовой отрасли

Одна из особенностей статистики добычи газа в России за 2020 год – то, что объем потребления газа на внутреннем рынке сократился значительно меньше, чем объем экспорта. Другими словами – именно наш внутренний газовый рынок оказался тем островом стабильности, который позволил отрасли пройти сквозь проблемы, вызванные пандемией, с минимальными потерями. Подтверждением этого является и то, что потребление электроэнергии в России, несмотря на теплую зиму и приостановку работы множества промышленных предприятий во время весенней волны COVID-19, по итогам 2020 года снизилось всего на 2,2%. Что касается объема внутреннего газового рынка России, то данные по нему весьма занимательны. В 2006 году он составлял 348,2 млрд кубометров, в 2015 году – 353,9 млрд кубометров или всего на 1,6% больше, хотя уровень газификации территории России за это время вырос на 10%. Но именно так в цифрах выглядит следствие реализации программы ДПМ, договоров о предоставлении мощности, проведенной в соответствии с реформами ЕЭС (Единой Энергетической Системы) России. При всей справедливой критике в адрес команды Анатолия Чубайса, проводившей эту реформу, объективность требует фиксировать один из ее результатов – на многих газовых электростанциях прошла смена поколений оборудования, и теперь для выработки такого же количества киловатт*часов и гигакалорий тепловой энергии требуется значительно меньшее количество природного газа. Поскольку на протяжении всего 2020 года одной из наиболее активных тем для обсуждения экспертным сообществом и СМИ была программа газификация, прежде чем подводить предварительные итоги года для газовой отрасли, имеет смысл попробовать систематизировать информацию именно по ней.

Газификация России – от 1999 года к 2020-му

Инициатором активизации темы газификации стал глава концерна Газпром Алексей Миллер, который во время весенней встречи с Владимиром Путиным предложил президенту сделать Газпром единым оператором программы газификации. Для того, чтобы оценить действия Газпрома до появления майского-2020 указа президента «О газификации», заглянем в действующее на сегодняшний день законодательство РФ. Именно так – не в текст мартовского выступления Валентины Матвиенко, не в заявления министров энергетики (во множественном числе, поскольку в течение минувшего года на посту министра было два человека), а именно законы, на которые Газпром и ориентировался. В 1999 году был принят закон «О газоснабжении в РФ», в котором распределено, кто и за что отвечает при проведении газификации населенных пунктов. Положения об этом были подтверждены дополнительно законом «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» 1993 года: Газпром строит газопроводы-отводы, межпоселковые газопроводы и газораспределительные станции; администрация регионов строит внутрипоселковые газораспределительные сети; строительство газопроводов-вводов от поселковых распределительных сетей до границ земельных участков потребителей газа («последняя миля») происходит за счет потребителей газа. Этот порядок законодательно никто и не думал менять вот уже более двух десятилетий – и приблизительно в течение такого же времени все возмущение потребителей было направлено только и исключительно на Газпром и «Газпром межрегионгаз». Вопросов по этому поводу может быть достаточно много, адресаты известны – от СМИ и приглашаемых экспертов до пресс-службы газового концерна и «Газпром Медиа». В 2020 году о проблеме газификации усилиями именно Газпрома говорили много, но при этом законодательных изменений пока не произошло. Правительство России было обязано до 1 января 2021 года утвердить дорожную карту газификации регионов России. Об этом говорили 24 ноября на заседании Совета по вопросам газификации субъектов РФ при Совете Федерации, 1 декабря на видеосовещании правительства под руководством вице-премьера Александра Новака. Последняя на сегодня новость по этому поводу была от министра энергетики Николая Шульгинова 10 декабря в его интервью телеканалу «Россия 24»: «Дорожная карта в ближайшие дни будет внесена в правительство, она практически согласована со всеми компаниями» – здесь дата 01.01.2021. уже отсутствует. Все, что можно сказать по этому поводу, так только то, что проблема межведомственных согласований возникла еще во времена Российской Империи и избавиться от этой традиции пока не получается. На день сегодняшний все, что связано с проблемой газификации, выглядит весьма мозаично. Продолжают оставаться без изменений два выше приведенных закона – раз. Есть инициатива Алексея Миллера – два. Три – есть текст майского указа президента России, озаглавленный как «Перечень поручений по результатам проверки исполнения законодательства, направленного на развитие газоснабжения и газификации регионов».текст которого начинается со следующего положения: ««1. Правительству РФ совместно с органами исполнительной власти субъектов РФ при участи ПАО «Газпром» и других заинтересованных организаций данной сферы деятельности обеспечить…» и далее по тексту (http://www.kremlin.ru/acts/assignments/orders/63454 ) Выделение – наше, чтобы было отчетливее видно, что президент не ограничивает правительство работой только и исключительно с Газпромом.

«Святые девяностые» – либерализация отрасли на марше

Напомним, что дата создания российского концерна Газпром – 1993 год. Уточним, что с таким же названием с 1989 года действовал советский концерн Газпром, работавший, разумеется, на основании законодательства СССР. Газпром российский, хоть во многом и является продолжателем советского Газпрома, действует в совершенно другом правом поле, что совершенно логично, поскольку советский Газпром трудился на территории всех 15 советских социалистических республик того времени. Советский Газпром действительно был монополистом во всем, что касалось потребителей на внутреннем рынке и программы газификации. Но все мы помним, что 90-е годы минувшего столетия многочисленные правительства под руководством Бориса Ельцина основным лейтмотивом своей работы считали приведение законодательства России в соответствие с доктриной либеральной экономики. Основное положение этой доктрины: государство не должно непосредственно участвовать в хозяйственной деятельности, невидимая рука рынка сама по себе все приведет в состояние, при котором уровень жизни населения взлетит до космических высот. Вот в соответствии с этой доктриной Газпром и перестал быть монополистом на нашем внутреннем рынке – на него были допущены и независимые поставщики. Но при этом стараниями сначала Виктора Черномырдина, а затем Рэма Вяхирева, провести приватизацию газотранспортной и газораспределительной системы команде Ельцина не удалось, независимые поставщики пользуются транспортными возможностями ЕСГ (Единой Системы Газоснабжения) на коммерческой основе. Но специально для того, чтобы независимые поставщики смогли набрать вес и стать реальными конкурентами Газпрома (а именно это, по замыслу либералов от экономики, должно было привести к снижению цены газа для конечных потребителей), всем им был предоставлен, скажем так, максимально льготный режим работы. Независимые поставщики работают исключительно с крупными потребителями природного газа, не связываясь с поставками в жилищно-коммунальное хозяйство и с проблемами сбора платежей с населения. Объяснение такой ситуации на тот момент было незамысловатое: «Зато Газпром остается владельцем всей системы трубопроводов и монополистом зарубежных поставок газа, так что пусть ни на что не жалуется.» В результате с момента регистрации в российской юрисдикции Газпром перестал быть монополистом на нашем внутреннем газовом рынке. Доля независимых поставщиков с их льготным режимом работы, медленно, но верно увеличивалась. Да, при этом стоит помнить и о том, что по состоянию на 1993 год уровень газификации территории России составлял 53% – именно таким было наследство времен РСФСР, о чем так любят забывать многочисленные критики и критиканы деятельности Газпрома. При этом в этих 53% – мегаполисы, областные центры, крупные районные города, а вот оставшиеся проценты – сельская местность и Дальний Восток, где газовых магистралей просто не было. По предварительным оценкам, 2020 год уровень газификации России, по словам Александра Новака, сказанным им в интервью телеканалу «Россия 24» 28 декабря 2020, составил 71,4%. За четверть века удалось нарастить чуть более 18% – не самый блистательный результат, но с учетом того, как выглядит наше законодательство в этой области – далеко не самый пессимистичный. Причины можно перечислять долго, среди них есть объективные (газифицировать приходится куда как менее плотно заселенные территории, не было возможности газифицировать Восточную Сибирь и Дальний Восток до того, как по их территориям прошли магистральные газопроводы), так и такие, которые приходится считать субъективными. Лишить монополии на внутреннем рынке концерн Газпром, но не обязать независимых поставщиков принимать участие в газификации территорий субъектов РФ – это точно не свидетельство логичного подхода к решению проблемы.

Размах работы независимых поставщиков газа

Не вдаваясь в детальные подробности, «пройдемся» по официальным сайтам этих независимых поставщиков. Но вот текст с официального сайта компании НОВАТЭК: «В 2019 году на территории Российской Федерации было реализовано 65,65 млрд куб. м природного газа, что на 0,6% ниже по сравнению с 2018 годом. «НОВАТЭК» играет важную роль в поставках газа на внутренний рынок. В 2019 году Компания поставляла газ в 40 регионов Российской Федерации. Основными регионами реализации природного газа в адрес конечных потребителей и трейдеров являлись Челябинская область, Ханты-Мансийский автономный округ, г. Москва и Московская область, Липецкая область, Ямало-Ненецкий автономный округ, Тюменская область, Пермский край, Вологодская область, Ставропольский край, Нижегородская, Смоленская, Тульская, Белгородская и Костромская области — на данные регионы пришлось более 92% суммарных объемов реализации газа на внутреннем рынке.» (https://www.novatek.ru/ru/business/marketing/gasmarketing/ ) А вот – текст с официального сайта компании Роснефть: «Крупнейшим по объему реализации газа регионом присутствия ПАО «НК «Роснефть» является Свердловская область, где Компания обеспечивает основную часть потребности региона в газе, осуществляя поставки в адрес как промышленных, так и социальных потребителей. Долгосрочная программа развития «Роснефти» нацелена на достижение Компанией лидирующей позиции среди независимых поставщиков газа на внутреннем рынке Российской Федерации. Для этого Компания в последние годы существенно расширила и продолжает расширять географию поставок, которая уже охватывает регионы от Краснодара до Сахалина.» По данным ЦДУ ТЭК при Минэнерго России, в 2018 году Роснефть добыла и реализовала на внутреннем рынке 45,3 млрд кубометров природного газа, ЛУКОЙЛ в том же году – 21,0 млрд кубометров. В том же 2018 году Газпром реализовал в России около 300 млрд кубометров газа, совокупные поставки крупнейших независимых поставщиков – более 130 млрд кубометров, что составляет 30% от общего объема потребления.

Этот небольшой исторический экскурс о прошлом и настоящем состояния российского внутреннего газового рынка потребовался нам для того, чтобы стало ясно, почему текст президентского указа выглядит так, а не иначе. Автор указа исходил из реальной обстановки на рынке, из положений действующего законодательства, именно поэтому – «и других заинтересованных организаций данной сферы деятельности» и никак иначе. В своем поручении Владимир Путин напоминает нашему правительству, что внутренний газовый рынок России – это не только Газпром, что на этом рынке присутствуют и другие значительные игроки, которые теоретически тоже должны быть заинтересованы в дальнейшей газификации субъектов нашей страны.

И это – действительно странный момент, который проходит мимо внимания СМИ, экспертов и аналитиков. На протяжении всего 2020 года проблеме газификации было посвящено огромное количество критических публикаций, и все они касались исключительно Газпрому. При этом ни на одном совещании в Минэнерго, в правительстве, в Совете Федерации, посвященных проблемам газификации регионов России ни разу не был поднят вопрос о том, что участниками программы газификации могут или должны стать компании из числа независимых поставщиков газа. Что именно является причиной такой избирательности, сказать сложно. Да, на день сегодняшний вся газотранспортная система России продолжает оставаться в собственности и под управлением Газпрома, независимые поставщики пользуются мощностями ЕСГ (единой системы газового снабжения) на коммерческой основе. Тем не менее, независимые поставщики на этом виде деятельности – добыча газа, транспортировка по ЕСГ, продажа конечным потребителям – из года в год получают прибыль, которая не реинвестируется в развитие газификации регионов. В течение года не было ни одной инициативы наших законодательных органов по поводу необходимости внесения изменений закона «О газификации РФ» – он остается неизменным с 1993 года, то есть 27 лет.

Права – есть. А что с обязанностями?

Еще раз напомним, что главным обоснованием для льготного режима работы независимых поставщиков было сохранение монополии Газпрома на экспорт газа. Но эта ситуация изменилась еще в 2015 году, когда были приняты все необходимые решения, на основании которых началось строительство завода по сжижению природного газа «Ямал-СПГ», в составе консорциума, владеющим и управляющим им российских государственных компаний нет. Больше того – частной компании НОВАТЭК, владеющей контрольным пакетом акций как в проекте «Ямал-СПГ», так и в проекте «Арктик СПГ-2», предоставлен целый пакет налоговых льгот, который тому же Газпрому, что называется, даже не снится. Налог на добычу полезных ископаемых для «Ямал-СПГ» отменен до того момента, пока объем добытого газа не превысит 250 млрд кубометров, снижены налоги на прибыль и на собственность, отсутствует экспортная пошлина. Да, с одной стороны, все крупнотоннажные СПГ-проекты НОВАТЭКа имеют положительную роль для всей экономики России – только на строительстве «Ямал-СПГ» в качестве поставщиков компонентов оборудования приняли участи более 500 российских компаний. Осваиваются совершенно новые технологии, получают дополнительную загрузку машиностроительная отрасль, то самое импортозамещение из лозунга становится совершенно реальным металлом. Уже очевидно, что не менее 2/3 сметы проекта «Арктик СПГ-2» превратится в заказы для российских предприятий, а на «Ямал-СПГ» заканчивается ввод в эксплуатацию первой отечественной среднетоннажной технологической линии по сжижению природного газа по российскому патенту «Арктический каскад». Действующий и планируемый СПГ-заводы позволяют России поэтапно осваивать строительство танкеров-газовозов ледового класса Arc-7 – настоящий хайтэк судостроительной индустрии, заказы на ледовое сопровождение, которые регулярно получает от «Ямал-СПГ» «Атомфлот», что делает рентабельным создание наших новейших атомных ледоколов. Все это действительно так, однако нельзя не отметить, что контролируемый государством Газпром находится в неравноправном положении: не предусмотрено никаких налоговых льгот для СПГ-проекта «Сахалин-2», далеко не очевидно, будут ли они предоставлены для планируемого «Балтийского СПГ» в Усть-Луге. При этом не появляется ни одной инициативы относительно того, что НОВАТЭК может стать полноправным участником программы газификации.

Газификация акватории Северного морского пути – фантастика или реальность

Даже в том случае, если наши законодатели пойдут навстречу инициативе Алексея Миллера и утвердят Газпром в качестве единственного оператора программы газификации, не произойдет изменений в Арктической зоне РФ, в портах в акватории Северного морского пути. За исключением Сабетты все остальные портовые пункты вырабатывают тепловую и электрическую энергию на угольных электростанциях. Система загрузки этим топливом бункеров хранения не претерпела изменений с советских времен: уголь нужно добыть, доставить до Мурманска, перегрузить в балкер и в сопровождении ледоколов доставить до конечного пункта. Происходит все это, повторим, в акватории СМП – то есть как раз там, где в западном и восточном направлениях от Сабетты, друг за другом идут танкеры-газовозы с СПГ. Даже не касаясь вопроса о том, какой урон экологии Арктики наносит использование угля, это экономически все более и более нецелесообразно – затраты сначала на железнодорожную логистику, затем на «северно-ледовитую» сказываются на себестоимости гигакалорий и киловатт*часов далеко не самым лучшим образом. Напомним, что при обсуждении проблемы электрификации проекта разработки Баимского медного месторождения весной этого года эксперты министерства промышленности и министерства энергетики склонялись к варианту, предложенного НОВАТЭКом – у побережья Чукотки должна была бы появиться плавучая ТЭС мощностью более 300 МВт, работающая на СПГ. Осенью это мнение перестало быть бесспорным – на рассмотрении в правительстве сейчас находится вариант от Росатома, который предложил решить вопрос за счет плавучих АЭС. Вопрос, если судить по открытым источникам, находится на личном рассмотрении у премьер-министра, которому предстоит решить непростую дилемму. Плавучая газовая электростанция дешевле, но таких технологий в России нет, импортозамещение составит около 0%. Плавучая АЭС дороже, но импортозамещение вообще отсутствует, поскольку это целиком и полностью российская технология, а серийное производство плавучих атомных энергоблоков позволит снизить стоимость. Но это отдельная тема, а мы предлагаем задуматься, как бы выглядела логистика доставки СПГ в том случае, если бы был реализован проект от НОВАТЭК. Разумеется, все дальнейшее – не более, чем наши предположения, поскольку никакой детализации возможных вариантов обеспечения Баимского месторождения электроэнергией нигде не публиковалось.

Что такое плавучая электростанция на СПГ? В топку СПГ не отправляют, в ней природный газ горит в своем обычном агрегатном состоянии. Значит, баржу необходимо оборудовать криогенными емкостями для хранения перекачиваемого с танкера-газовоза СПГ и регазификационной установкой. Объем СПГ, перевозимого танкером класса Yamalmax, известен – 170 тысяч кубометров. Если весь этот объем перекачивать в криогенные емкости плавучей электростанции, то можно приблизительно оценить стоимость как этих емкостей, так и регазификационной установки – ПРГУ «Маршал Василевский» обошелся Газпрому в 427 млн долларов. Это – без учета стоимости газотурбинных установок, то есть общая стоимость такой электростанции была бы вполне сопоставима со стоимостью плавучего атомного энергоблока от Росатома. Но в условиях этой задачи со множеством неизвестных есть информация о том, что предложение НОВАТЭКа было более дешевым. Если дешевле, то объем криогенных емкостей на борту плавучей электростанции, вероятнее всего, тоже меньше. Но это означает, что Yamalmax перегружал бы не весь перевозимый им объем – танкер-газовоз на «Ямал-СПГ» загружался бы не полностью и выполнял плавание по маршруту Сабетта – Баимский ГОК – Сабетта с меньшей производительностью. А вот в том случае, если бы у Yamalmax имелась возможность перегружать СПГ в криогенные емкости плавучих электростанций, установленных по маршруту следования – а это, как минимум, Диксон и Тикси – логистика была бы менее затратной, и при этом можно было бы перевести на газ ТЭЦ в этих двух портах. Такой подход позволил бы перейти к разработке собственных технологий плавучих газовых электростанций и к их серийному производству. Масштабирование такой программы на несколько портов в акватории СМП потенциально может решить не только проблему газификации населенных пунктов арктического побережья, но и сделать это направление экспортно ориентированным. Это, в свою очередь, дало бы возможность экспортировать не тонны СПГ, а киловатт*часы вырабатываемой электроэнергии. Такой бизнес уже давно перестал быть уникальным: Турция, которая не производит ни грамма СПГ, имеет в своем арсенале плавучие газовые электростанции совокупной мощностью уже более 2 ГВт, причем в качестве барж используются списанные балкеры-сухогрузы, переделка которых обходится значительно дешевле, чем производство новых судов. Кроме того, своеобразная подготовка к освоению таких технологий Россией уже пройдена: судостроительный комплекс «Звезда» в Большом Камне 9 июля 2020 года был сертифицирован французской компанией GTT (Gastransport&Tecnigas) как производитель мембранных систем хранения СПГ Mark III, то есть наши гипотетические российские плавучие газовые электростанции уже сейчас могут быть обеспечены емкостями для хранения СПГ российского производства. Не хватает только отечественных регазификационных установок, но разработка их технологии может быть востребована не только для плавучих газовых электростанций, но и для того, чтобы Россия смогла предлагать потенциальным зарубежным заказчиками не только СПГ, но и регазификационные терминалы. Напомним, что, несмотря на бурное развитие СПГ-сектора в последние годы, на рынке покупателей представлены только 42 государства, а комплексного предложения «СПГ плюс наземные криогенные мембранные системы хранения СПГ плюс регазификационные терминалы плюс газовые электростанции» пока нет ни у кого, подобного рода «комплект» может быть «собран» только за счет разных поставщиков отдельных составляющих. Но именно комплексное предложение стало «коньком» для Росатома, чей зарубежный портфель заказов не снижается ниже 130 млрд долларов на ближайшие 10 лет. Впрочем, повторимся, все вышеизложенное – всего лишь размышления на тему, какой бы могла быть комплексная программа газификации регионов России, не более того. Остается только напомнить, что в ноябре 2020 года распоряжением премьер-министра России установлен список из восьми юридических лиц, имеющих право на экспорт СПГ – три дочерние компании Газпрома, четыре дочерних компании НОВАТЭКа и Роснефть. Вот и зафиксируем: право на экспорт СПГ предоставлено НОВАТЭКу и Роснефти, при этом никаких обязательств, связанных с проблемой газификации регионов России, правительство на них не накладывает. Изменится эта ситуация или нет – покажет время, но, по меньшей мере, о том, что 30% российского внутреннего газового рынка принадлежит не Газпрому, помнить следует всем.

Газификация и топливно-энергетические балансы регионов

Теперь несколько слов о том, почему не так уж и плох тот факт, что правительство России не успело разработать дорожную карту программы газификации в установленный в поручении президента срок – до 1 января 2021 года. Логика подсказывает, что отправной точкой для программы газификации того или иного региона должен становиться топливно-энергетический баланс региона. В качестве примера – Красноярский край. Здесь много месторождений энергетических углей, здесь работает целая система крупных ГЭС, обеспечивающих регион дешевой электроэнергией, здесь имеются как уже разрабатываемые, так и «оставленные про запас» небольшие месторождения газа. Логично проанализировать все эти источники, оценить расположение населенных пунктов, промышленных и сельскохозяйственных объектов на территории всего края. Это даст возможность решить, где именно требуется сетевой газ, а где экономически целесообразнее решать проблему другими методами – ведь газификацию можно осуществлять за счет поставок СУГ (сжиженных углеводородных газов), СПГ, попутным нефтяным газом с НПЗ, гибко подходя к решению транспортной доставки – автомобильным и железнодорожным транспортом, по Енисею и его притокам. Попытка изобрести некий унифицированный подход с экономической точки зрения далеко не всегда целесообразна. Пока никакой информации по поводу разработки региональных топливно-энергетических балансов в открытых СМИ нет, а потому есть риск того, что дорожная карта будет принята излишне поспешно, что неизбежно приведет к необходимости последующих корректировок и изменений. Не исключено, что уже наблюдаемая задержка с разработкой дорожной карты, как ни удивительно, приведет к получению более оптимального варианта, поскольку появляется возможность для тщательной работы профессионалов «Газпром межрегионгаза» и исполнительных органов субъектов, которые наиболее заинтересованы в решении всех проблем, связанных с газификацией.

Планы новой «газовой пятилетки»

Разумеется, сам Газпром на протяжении 2020 года не ждал, сложив руки, чем закончится разработка дорожной карты газификации на уровне правительства – ему это и не позволяют те самые законы 1999 и 2006 годов. Концерн перешел на пятилетнее планирование работы с регионами, то есть 2021 год стал стартом новой «газовой пятилетки России». «Газпром межрегионгаз» подписал договоры о ведении газификации с 67 субъектами Федерации из 85, в течение пяти лет газ должен прийти в 3 632 населенных пункта России, для чего предстоит построить около 24 тысяч километров новых газопроводов, при этом 83% из них будет построено в сельской местности. Если говорить об объемах инвестиций со стороны Газпрома, то все идет по нарастающей. В 2005 году инвестиции составляли 5,9 млрд рублей. В 2006 году правительство России выкупило пакет акций Газпрома в количестве 10,6%, тем самым восстановив государственный контроль. И это нельзя считать пустой формальностью – в том же 2006 году объем финансирования программы газификации был увеличен до 17,6 млрд рублей. В 2020 году инвестиции были самыми крупными – почти 36 млрд рублей, а план на 2021-2025 годы – 526 млрд рублей, то есть уже по 105 млрд рублей в год, почти трехкратный рост. Но еще раз повторим: до того момента, пока не будут изменены положения Закон «О газификации РФ», для населения, для физических лиц ничего измениться не может. «Газпром межрегионгаз» все так же будет доводить распределительные сети до границ населенных пунктов, а потом ждать решения исполнительных властей региона, муниципалитета, поселка о софинансировании строительства внутрипоселковых сетей и газоотводов-вводов до конечных пользователей. Для того, чтобы было реализовано поручение президента о том, что подключение газа не должны оплачивать граждане России, должны выполнить свою часть работы и правительство, и законодательные органы: нужны и дорожная карта, и соответствующие изменения в законах. Можно и дальше продолжать испытывать сколь угодно негативные эмоции по отношению к Газпрому – но только в том случае, если отказываться воспринимать объективную реальность. Не предприниматели пишут законы, дело предпринимателей – четко выполнять все положения действующего законодательства. «Газпром межрегионгаз» к работе готов, головная организация – концерн Газпром готов ее финансировать, все остальное зависит от того, как будет действовать система государственного управления. Нам всем остается ждать, а аналитический онлайн-журнал «ГеоэнергетикаИнфо» намерен и дальше внимательно следить за развитием темы.