Нагорно-Карабахский конфликт, очередное обострение которого пришлось на осень 2020 года, рассматривали с самых разных сторон – политической, военной, гуманитарной, с точки зрения участия соседних с этой территорией государств. Складывается впечатление, что никаких «темных» пятен не осталось, однако при этом, как ни удивительно, никто так и не попытался увидеть в конфликте энергетическую составляющую. А ведь именно контроль над энергетическими ресурсами и маршрутами их транспортировки в наше время лежит в основе многих и многих «горячих» и «теплых» конфликтов. Был ли исключением Нагорно-Карабахский конфликт? Постараемся вспомнить факты, предоставив возможность делать выводы самостоятельно.
Аракс – пограничная река Ирана и СССР
Нельзя исключать, что одна из причин того, что энергетическая составляющая Нагорно-Карабахского конфликта заключается в том, что за минувшее с распада СССР время мы уже привыкли воспринимать Армению и Азербайджан именно как самостоятельные государства, забывая о тех временах, когда прилегающие к Нагорному Карабаху районы Азербайджана были границей между Советским Союзом и Исламской Республикой Иран. Некоторые совместные энергетические проекты, которые по разным причинам не были реализованы до 1991 года – родом из нашего советского прошлого. При этом эти проекты были настолько выгодны как СССР, так и Ирану, что Иран не стал полностью отказываться от них и после того, как на месте одного государства появились два новых – Армения и Иран. Никакой идеологии в этих проектах не было, главный побудительный мотив – сугубо прагматические интересы. Северные провинции Ирана в сравнении с южными – менее «освоенные»: здесь ниже уровень экономического развития и плотность населения. Причины – недостаток водных ресурсов и, соответственно, возможности развивать сельскохозяйственное производство, а также отсутствие крупных месторождений нефти и газа, экспорт которых мог бы послужить стимулом для развития региона. Ровно те же размышления касались и когда-то СССР, а теперь независимых государств: месторождений углеводородов на территории Армении просто нет, южным районам Азербайджана не хватает пахотных угодий, прокладывать газопроводы по горной местности дорого. Решить одновременно проблемы и воды, и электроэнергии можно за счет ГЭС, если грамотно использовать гидропотенциал пограничной реки Аракс. Напомним, что Аракс – это крупнейший приток Куры, и на современной политической карте его течение весьма непростое. Начинается Аракс на территории Турции, затем течет по границе Турции и Армении, ниже – по границе Азербайджана и Ирана, ниже – по границе Армении и Ирана, еще ниже – снова по границе Ирана и Азербайджана, и на территории Азербайджана впадает в Куру. Характер течения Аракса – горный, имеются значительные перепады высот, поэтому его использование для строительства ГЭС и соответствующих гидроузлов, что называется, напрашивалось.
Первый опыт совместной реализации проекта ГЭС Советский Союз и Иран получили еще в 1960-е годы, когда строилась Аракская ГЭС и прилегающее к ней водохранилище (на всякий случай напоминаем, что Аракс в Азербайджане называют Аразом – использование сразу двух названий порой вносит определенную неясность о том, что речь идет об одной и той же реке). В водохранилище площадью 145 квадратных километров и объемом около 1,25 млрд кубометров впадает приток Аракса – река Нахчыванчай. Да, все верно – в наше время речь идет о Нахичеванской Автономной Республике, для которой Аракская ГЭС длительное время является одним из основных источников электроэнергии. В составе Аракской ГЭС – два прирусловых здания на каждом берегу, в каждом установлены по два гидроагрегата мощностью по 11 МВт, средняя годовая выработка электроэнергии – около 150 млн кВт*часов, которая распределяется между НАР и Ираном. В статистике Нахичеванской Автономной Республики все выглядит максимально лаконично: ГЭС «Араз» мощностью 22 МВт, и это, в общем-то, совершенно оправданно – ни разу с 1971 года, когда Аракская ГЭС была принята в эксплуатацию, никаких разногласий между Ираном и сначала СССР, а потом с НАР не зафиксировано. Аракское водохранилище, кроме того, обеспечивает орошение 400 тысяч гектаров земель с обеих сторон границы, режим водопользования согласовывается обеими сторонами опять же без малейших намеков на какие бы то ни было противоречия. Рыба ловится, земли поливаются, гидроагрегаты и провода ЛЭП гудят от нагрузки, угроза наводнений и разливов Аракса нет – и нет никого, кого бы этот проект не радовал, как не было их и во времена СССР. Да, сугубо для справки: в 1969 году новым первым секретарем ЦК Компартии Азербайджанской ССР был избран председатель КГБ при Совете Министров Азербайджанской ССР уроженец города Нахичевань Гейдар Алиевич (Гейдар Алирза оглы) Алиев.
Новые государственные границы энергетике не помеха
Уверенно завершив совместный проект Аракской ГЭС, СССР и Иран решили, что это должно быть только началом, первым опытом для реализации более масштабных проектов, благо гидропотенциал Аракса вполне это позволяет. С 1972 года СССР и Иран приступили к разработке проекта еще одного водохранилища и каскада ГЭС в составе Худаферинской ГЭС и ГЭС «Гыс Галасы» – этот гидроузел будет расположен ниже по течению относительно Аракской ГЭС. В этом предложении орфографических ошибок нет – именно «будет», а не «должен был быть» или «планировался», поскольку в настоящее время перспективы проекта совершенно очевидны. Да, проект «Худаферин» превратился в настоящий долгострой, но это тот случай, когда интересы энергетики пострадали от действий политиков – бывает и так. Немало времени ушло на разработку самого проекта – горная местность для гидростроителей во все времена и во всех странах подарком не была и не является. Далее – исламская революция в Иране, охлаждение его отношений с СССР, исчезновение СССР с политической карты мира и Нагорно-Карабахский конфликт, в результате которого территория Джебраильского района Азербайджана оказалась под контролем армии непризнанной Нагорно-Карабахской республики. С точки зрения политической тут может быть сколько угодно мнений, а с точки зрения энергетической отрасли – возникла типичная «серая зона». Как вкладывать деньги в строительство – какому государству? Исключительно Ирану? Но никто не отменял пограничный режим реки Аракс. Азербайджану? Но каким образом Азербайджан мог бы использовать ГЭС и водохранилище? Даже строительство ЛЭП до территории, которую контролировал в начале 90-х Баку было бы той еще головоломкой. И здесь, как бы кто к этому не относился, снова возникает вопрос о значении личности для развития истории – речь идет о личности Гейдара Алиева. «Скороговоркой»: 3 сентября 1991 года Гейдар Алиев был избран председателем Верховного Совета Нахичеванской АССР; 15 июня 1993 Милли Меджлис (парламент) Азербайджана избрал Гейдара Алиева своим председателем; 28 августа на всенародном референдуме 97,5% граждан Азербайджана выразили недоверие президенту Абульфазу Эльчибею; 3 октября 1993 года Гейдар Алиев с результатом 98,8% был избран президентом Азербайджана; 5 мая 1994 года Азербайджан, Армения и Нагорно-Карабахской Республики подписали Бишкекский договор, на основании которого на территории Нагорно-Карабхского конфликта в ночь с 8 на 9 мая 1994 боевые действия были прекращены. Достаточно хорошо известно, что уже 20 сентября все того же 1994 года Гейдар Алиев сумел добиться подписания так называемого «Контракта века» сразу с 10 зарубежными нефтяными компаниями по разработке морских месторождений Азери – Чираг – Гюнешли (АЧГ). Месторождения на суше в Азербайджане к этому времени были сильно выработаны, денег на разработку АЧГ у республики не было, потому был очень велик риск того, что Азербайджан может получить тотальную зависимость от какого-то одного государства. Однако эти 10 компаний представляли сразу семь государств, то есть никакого тотального контроля не смогли добиться ни США, ни Великобритания, и эта ситуация не меняется вот уже более четверти века.
Проект «Худаферин»
Значительно менее освещался в СМИ пятидневный визит Гейдара Алиева в Тегеран, который прошел с 28 июня по 2 июля 1994 года. Вот один из официальных результатов этого визита: «Договоренность о строительстве крупного гидроузла на пограничной реке Араз в районе моста Худаферин (юго-западный регион Азербайджана, оккупированный Арменией) была достигнута 2 июля 1994 года в Тегеране на переговорах правительственных делегаций Азербайджана и Ирана. Будущий гидрокомплекс будет состоять из водохранилища и четырех ГЭС. Объем водохранилища составит 1,6 млрд кубометров. По предварительным оценкам стоимость проекта составит 700 млн долларов США, срок строительства – восемь лет, срок окупаемости – восемь лет. Иранская сторона выразила готовность финансировать строительство, с условием, что после пуска объекта Азербайджан рассчитается электроэнергией. Создание гидроузла обеспечит орошение 250 тысяч гектаров земель и освоить еще 12 тысяч гектаров земель в Азербайджане, те же показатели для Ирана составят 70 и 80 тысяч гектаров соответственно. На гидроузле будут построены две пары ГЭС: «Худаферин» мощностью по 100 МВт каждая и «Гыз Галасы» («Девичья Башня») мощностью по 40 МВт каждая. Непременным условием реализации проекта является освобождение оккупированных территорий Азербайджана».
Освещение дальнейших событий вокруг проекта «Худаферин», реализация которого, подчеркнем еще раз, шли в «серой зоне» было точно таким же – «сереньким». Март-2001 – министр энергетики Ирана сообщил, что Тегеран намерен начать реализацию проекта, и тут же – официальный протест Гейдара Алиева в связи с тем, что территория Джебраилского района по-прежнему оккупирована Арменией. Комментируя выступление президента своей страны, один из разработчиков проекта «Худаферин», Айдын Пириев, заявил: «Сообщения о начале строительства, да еще с участием армянской стороны, не соответствуют действительности. Нынешние подготовительные работы ведутся с целью, чтобы предусмотренный срок реализации проекта в шесть лет не растянулся на больший временной отрезок». Работы не начались, но они … идут. Как это понимать? Судя по всему, министр энергетики выдал «в эфир» то, о чем говорить не следовало – вероятнее всего, работы шли, причем в том режиме, который был согласован Азербайджаном, Ираном и Арменией. Подобного рода утечки информации происходили и в дальнейшем – судя по всему, основной объем работ по «Худаферин» был завершен уже в 2010 году. В это время ряд армянских интернет-ресурсов со ссылкой на аналогичные источники иранского происхождения опубликовали информацию о том, что азербайджанская часть проекта опоясана 10-километровой зоной безопасности, откуда выведены армянские войска, а их заменили бойцы иранского КСИР (корпуса стражей Исламской революции). А 23 февраля 2016 года в ходе официального визита президента Азербайджана Ильхама Алиева в Иран было подписано межправительственное соглашение с «говорящим» названием: «О сотрудничестве по продолжению строительства гидроузлов и ГЭС «Худаферин» и «Гыз Галасы» на реке Араз, их эксплуатации, использованию энергетических и водных ресурсов». Парламенты обеих стран ратифицировали это соглашение летом того же 2016 года, несмотря на попытки протеста представителей оппозиционных стран. В марте 2019 года министерство энергетики Азербайджана в качестве возможного срока ввода в эксплуатацию ГЭС «Худаферин» назвало конец 2020 года, поскольку на тот момент строительные работы были выполнены на 95%». Для того, чтобы называть конкретные сроки, да еще и в процентах оценивать ход строительства, известен только один способ – личное присутствие экспертов. Чтобы не заниматься дальнейшим углублением в конспирологию, попробуем подвести черту следующим образом: в том, что касается проекта «Худаферин» позицию армянской стороны нельзя назвать бескомпромиссной – она согласилась передать территорию проекта, включая зону безопасности под временную юрисдикцию Ирана с согласия Азербайджана. Но даже такой подход не позволял ответить на главный вопрос: как добиться того, чтобы проект «Худаферин» стал выгоден Азербайджану, как Ирану добиться реализации всех пунктов соглашения 1993 года? Армянское издание Lgagir связало подписание соглашения по «Худаферину» между Ираном и Азербайджаном с обострением Нагорно-Карабахского конфликта, произошедшего 2-5 апреля 2016 года, которое потом назвали «апрельской войной»: «Месседж Ирана можно трактовать как угодно, в том числе как карт-бланш для Азербайджана». Заявление не лишено логики, поскольку окончание строительных работ позволяло Ирану приступить к заполнению водохранилища и, следовательно, к реализации всех планов, касающихся орошения земель. Это использование водных ресурсов не сложно оценить в денежном выражении, что для Азербайджана означало и начало расчета с Ираном, который все строительные работы провел за собственный счет. Отметим, что Ильхам Алиев крайне внимательно относится к проекту, начатому его отцом. 18 октября 2020 года на его странице в твиттере появилась вот такая запись: «Вооруженные силы Азербайджана подняли азербайджанский флаг над древним мостом Худаферин. Да здравствует азербайджанский народ!». В деревне Худаферин действительно находятся два удивительных памятника архитектуры – два моста через Аракс X-XII веков постройки, один из которых находится в совершенно исправном состоянии. Отношение и Азербайджана, и Ирана к ним весьма бережное: оба моста аккуратно вписаны в проект ГЭС – их «не побеспокоит» водохранилище, не причинит никакого вреда и функционирование самих ГЭС. 10 ноября 2020 года, после подписания тройственного соглашения между Азербайджаном, Арменией и Россией, в зону конфликта были введены российские миротворцы, а боевые действия были прекращены. И уже 16 ноября Ильхам Алиев вместе с первой леди Мехрибан Алиевой посетил освобожденный Джебраильский район, и мы можем посмотреть на Худаферинские мосты записи, выложенной Мехрибан Алиевой в ее инстаграмме: https://www.instagram.com/tv/CHqYnsQADLE/?utm_source=ig_embed
Энергетический коридор «Север – Юг»
Сын, заканчивающий работу, начатую его отцом – для Кавказа это действительно очень знаковый момент, но это уже не то, что имеет право комментировать «Геоэнергетика-инфо». Мы просто приведем цитату из выступления министра энергетики Азербайджана Павриза Шахбазова, опубликованного 20 октября 2020 года пресс-службой министерства: «Продолжается процесс координации энергосистем Азербайджана, Ирана и России. Определенная по согласию соответствующих энергетических компаний всех трех стран компания начала подготовку технико-экономического обоснования проекта. Рассматриваются вопросы подсчета расходов на строительство и нанесенного ущерба по гидроузлу «Худаферин», а также приобретения и установки оборудования гидроэлектростанций». Еще раз смотрим на даты: 10 ноября – прекращение огня и ввод московских миротворцев, 18 ноября – азербайджанский флаг в Худаферине, а 20 октября, когда боевые действия еще продолжались, министр энергетики Азербайджана напомнил о «координации энергосистем Азербайджана, Ирана и России». Этот проект однозначно секретным никогда не был. 14 августа 2019 года департамент общественных связей СО ЕЭС (Системного Оператора Единой Энергетической системой РФ) сообщил следующее: «Переговоры по созданию энергетического коридора «Север – Юг» между энергосистемами Азербайджана, Ирана и России завершились заключением соглашения о совместной разработке ТЭО. Участниками Соглашения от 12 августа стали: от России – АО «СО ЕЭС» и ПАО «Россети», от Ирана – Иранская управляющая компания по электрогенерации, передаче и дистрибуции «ТАВАНИР», от Азербайджана – ОАО «Азерэнержи». В ближайшее время будет произведена оценка экономической целесообразности соединения энергосистем стран-участниц, а также эффективности различных способов реализации энергетического коридора «Север – Юг». Все слова расставлены аккуратно, текст звучит совершенно политкорректно – если не принимать во внимание, что в августе 2019 года 130 км государственной границы между Ираном и Азербайджаном контролировала армия Нагорного Карабаха. Ну, или если совсем точно – 130 км «за вычетом» территории проекта «Худаферин» и его зоны безопасности, которая находилась под контролем КСИР. Поскольку в сообщении СО ЕЭС имеются и слова «будет произведена оценка … эффективности различных способов реализации энергетического коридора «Север – Юг», то нам остается просто констатировать факт: в исчезновении «серой зоны» вокруг Худаферинского гидроузла были заинтересованы, как минимум, три государства: Россия, Азербайджан и Иран (именно так выглядит маршрут этого коридора). Как бы цинично это ни звучало, но очевидно, что эти государства получили выигрыш от прекращения боевых действий и от ввода в зону конфликта именно российских миротворцев. Да, максимальный выигрыш может получить именно Азербайджан – как в связи с тем, что его энергосистема окажется транзитной для двух куда более крупных энергосистем Ирана и России, так и в связи с тем, что у него появится возможность наращивать производство электроэнергии за счет строительства малых ГЭС, которые в дальнейшем могут быть присоединены к энергомосту. Однако нужно учитывать, что в семи районах Азербайджана, вернувшихся под контроль Баку по соглашению от 10 ноября, предстоит масштабная работа по реинтеграции в экономическую систему республики, в том числе и восстановление промышленности – а это всегда весьма энергоемкий процесс. Ильхам Алиев уже анонсировал восстановление железной дороги Баку – Нахичевань, Реджеп Эрдоган намерен разработать и реализовать проект строительства железной дороги из Турции до Нахичеваня, оба эти проекта будут стимулировать рост спроса на электроэнергию. Бывшая «серая» зона в любом случае будет восстанавливаться в хорошем темпе – для Азербайджана, помимо всего прочего, это еще и вопрос престижа, и базой такого восстановления станет электроэнергетика. Напомним, что граница России с Азербайджаном проходит по территории Дагестана, одного из немногих в России регионов, где все еще имеется дефицит электроэнергии, что можно увидеть по отчетам СО ЕЭС – ежегодно импорт электроэнергии из энергосистемы Азербайджана превышает объем экспорта в нее. У государственной компании РусГидро есть несколько проектов строительства малых ГЭС на горных реках Дагестана, и создание энергокоридора «Север – Юг» в сочетании с необходимостью восстановления и реинтеграции районов Азербайджана, перешедших под контроль Баку по соглашению от 10 ноября 2020 года вполне способно ускорить их реализацию в полном объеме. Следовательно, в том случае, если руководство, правительство России сумеет сконцентрировать усилия – наша страна получит перспективу значительно увеличить экспорт электроэнергии.
Кроме того, возможность электрификации северных провинций Ирана может стать стимулом для их экономического развития, для появления крупных предприятий – потребителей электроэнергии Одна из особенностей экономики Ирана – то, что ее развитие идет в соответствии с пятилетними планами развития. Предсказуемость развития – явление для нашего времени исключительное, пятилетки позволяют себе только Иран и Китай. VI пятилетний план развития экономики Исламской Республики завершается весной 2021 года (Иран живет по солнечному календарю), его руководители многократно высказывали интерес к рынку и промышленному потенциалу ЕАЭС. Держа в уме дату 10 ноября 2020 года, смотрим на некоторые заявления официальных лиц и СМИ. «15 ноября состоялся совместный вебинар по временному соглашению о свободной торговле между ИРИ и ЕАЭС. Основной целью вебинара было создание крупной зоны свободной торговли между Ираном и странами-участницами ЕАЭС, дальнейшее расширение экономических отношений между сторонами, а также создание благоприятных условий для активизации сотрудничества между участниками многосторонней торговой системы». «12 ноября посол Азербайджана в России заявил, что присоединение Азербайджана к ЕАЭС зависит во многом от позиции Армении. Если Армения займет конструктивную позицию, этот процесс пойдет быстро. Без конструктивной позиции Еревана вступление Азербайджана в ЕАЭС все равно планируется, хотя он может оказаться и долгим. Посол отметил, что Нагорно-Карабахский конфликт был препятствием для присоединения Азербайджана, теперь же эта проблема устранена». Напомним, что население Ирана превышает 80 млн человек, а политика, проводимая правительством этого государства, не зависит настроений в Брюсселе и в Вашингтоне – к примеру, ни о каких «санкциях против России» в Тегеране не то, что не говорил, но даже слышать-то не хочет. ЕС, раз за разом убедительно доказывающий свою ненадежность в качестве экономического партнера России, в режиме реального времени утрачивает свой потенциал как перспективного вектора развития нашей страны. Одно из наглядных свидетельств этого – растущий товарооборот и промышленное сотрудничество со странами Юго-Восточной Азии вообще и Китайской Народной Республикой в частности. Но нужно трезво оценивать возможности экономики России и ее финансового сектора в сравнении с Китаем – масштабы не сопоставимы, все сравнения, за исключением топливно-энергетического сектора, не в нашу пользу. Настроенный на сегодняшний день достаточно доброжелательно, стремительно развивающийся Китай – прекрасный партнер, но строить планы развития России с опорой на сотрудничество исключительно с ним было бы, на наш взгляд, ошибкой. Развитие отношений с Ираном, с учетом емкости его рынка, его заинтересованности в сотрудничестве развития с Россией и ЕАЭС, успешное решение части наиболее острых проблем вокруг Каспийского моря, теперь получили еще один положительный стимул – «развязывание узла» вокруг Нагорного Карабаха. Многие аналитики совершенно справедливо отмечают рост активности Турции в Кавказском регионе вообще и в Азербайджане в частности. Это действительно так, вот только по каким-то причинам очень немногие эксперты обращают внимание на ситуацию, складывающуюся в экономике Турции с ее стремительным ростом инфляции, снижением золотовалютных резервов и многочисленными другими признаками нарастающего кризиса. Следовательно, именно за счет предложения Азербайджану, Армении и Ирану взаимовыгодных экономических проектов со стороны России и есть самый надежный способ нивелирования турецкого влияния в этом регионе, одновременно задающий «южный вектор развития» нашей стране.
Международный транспортный коридор «Север – Юг». Западный маршрут
В связи с этим нельзя не коснуться проекта МТК (международного транзитного коридора) «Север – Юг», реализация которого идет далеко не так активно, как могла бы. Южная оконечность его маршрута – индийский порт Мумбаи и запланированные поставки товаров до иранских портов Шахид-Раджаи и Шахид-Бахонар (оба расположены в городе Бендер-Аббас, зачастую для краткости используют именно название города). В портах грузы должны перемещаться на железную дорогу, конечной точкой маршрута которой на территории Ирана должен стать станция Астара на границе с Азербайджаном. Трансграничный перегон от иранского города Астара до одноименного города в Азербайджане был официально открыт 29 марта 2018 года. Длина участка всего 10 км, но, тем не менее, он имеет стратегическое значение для железнодорожников, поскольку именно в иранской Астаре будет осуществляться переход ширины колеи с персидских 1435 мм на российский стандарт 1520 мм. Железнодорожное полотно на маршруте Тегеран – Астара на территории Ирана проложена на две трети, на участках Тегеран – Казвин (144 км) и Казвин – Решт (164 км), последний участок сдан в эксплуатацию 6 марта 2019 года. Для того, чтобы было лучше понятно, что такое железная дорога в горной местности – краткое описание участка Казвин – Решт: здесь построены 53 км тоннелей общей протяженностью 22 км и 45 мостов общей протяженностью 8 км и девять станций. Общая стоимость проведенных работ составила почти 2 млрд долларов, зато теперь на этом участке поезда могут идти со скоростью до 120 км/час – и это с учетом того, что эта железная дорога не электрифицирована. Участок железной дороги Решт – Астара требует 2,8 млрд долларов инвестиций, в 2020 году Азербайджан согласовал выделение кредита на этот проект в объеме 500 млн долларов, остальную сумму Иран намерен обеспечить самостоятельно. Строительство участка было начато зимой 2020 года, но приостановлено из-за проблем, вызванных пандемией коронавируса. Для чего такие усилия и такие инвестиции? Объем экспорта индийских товаров в Европу, начиная с 2008 года растет на 5% ежегодно, исключением из этого правила пока стал только 2020-й год – исключительно из-за проблем, возникших в связи с пандемией COVID-19. Западный маршрут МТК «Север – Юг» от Бендер-Аббаса до портов Ленинградской области на 20% короче традиционного маршрута из Индии в Северную Европу через Суэцкий канал и вокруг Пиренейского полуострова и приблизительно на столько же короче по времени. После того, как будет завершено строительство участка Решт – Астара, по железным дорогам Ирана, Азербайджана и России можно будет поставлять до 7,5 млн тонн грузов в год, ориентировочные платежи за транзитные услуги России составят около 150 млн долларов в год. Не самые гигантские цифры, но необходимо помнить, что главной составляющей МТК «Север – Юг» должен стать его центральный маршрут – от каспийских портов Ирана до каспийских портов России Махачкала, Астрахань и Оля через которые может идти кратно большее количество грузов. Центральный маршрут МТК во многом зависит от того, насколько быстро Иран сможет нарастить свою сеть железных дорог, протяженность которой составляет около 13 000 км, из которых электрифицированы 194 км, причем 46 км на участке Тебриз – Азаршахр электрифицировала РЖД (участок сдан в эксплуатацию в 2012 году). В 2018 году РЖД приступила к реализации проекта электрификации участка Гармсар – Инче Бурун протяженностью 495 км, предварительная стоимость работ составляет 1,2 млрд евро. Приведенных данных вполне достаточно, чтобы оценить, насколько важно для Ирана наращивание электрогенерации, насколько интересным для России, для проекта энергетического коридора «Север – Юг» может стать вот такой якорный потребитель.
