Спутники «Аргуса»

Ядерная диагностика для здравоохранения России и не только.

Настал момент, когда мы можем заочно «прогуляться» вдоль стендов NDExpo-2017, рассматривая их глазами не досужих зевак, а людей понимающих, о чем именно идет речь и по каким причинам стенды расставлены вот в таком, а не в каком-то ином порядке.

Чтобы прогулка была еще более интересной, обратим ваше внимание на следующий «комплект» цифр, относящихся к 2015 году.

Состояние мирового рынка ядерной медицины в 2015 году

Глобальный ежегодный рынок ядерной медицины в 2015 году составил более 10 миллиардов долларов, предыдущее десятилетие показывало ежегодный рост от 12 до 15 процентов. Глобальный рынок радиофармпрепаратов (далее — РФП) в том же году составил 4,5 млрд долларов при стабильном ежегодном росте в 9,1%. Рынок оборудования ядерной медицины — 1,78 млрд долларов, при этом 80% рынка контролируют всего пять производителей. РФП в своей деятельности используют более 10 тысяч больниц и клиник, проводя в общей сложности 18 миллионов процедур с их использованием ежегодно. Три крупнейших игрока этого рынка не специализируются только на производстве оборудования, а действуют комплексно, предлагая и РФП, причем не только для диагностики, но и для терапии. Тройка лидеров выглядит следующим образом:

Philips Healthcare, портфель заказов на ближайшие 5 лет — 10,9 млрд долларов, у Siemens Healthcare – 13,35 млрд долларов и GE Healthcare – 18,3 млрд долларов. При этом 90% РФП используются для диагностических процедур, 10% — для терапевтических. Ну, а в диагностике более 80% РФП — на основе ^99mTC, специфике которого были посвящены две предыдущие статьи «Геоэнергетики».

Вот в такой бизнес намеревается войти Росатом, причем не просто войти для того, чтобы бороться за свои доли процентов, а для того, чтобы рынок расширялся взрывообразно, революционно. Резкое увеличение производства метастабильного технеция-99 при одновременном резком снижении цены, по замыслу авторов грядущей революции, повлечет за собой рост числа больниц, использующих РФП и процедур, проводимых с ними за пределами стран, входящих в состав «золотого миллиарда». Надеемся, что теперь вам, уважаемые читатели, понятно, о каких перспективах идет речь, а теперь, традиционно, углубимся в технические детали.

Спутники «Аргуса»

Полюбовавшись «Аргусом» от «Русатом растворные реакторы», присмотримся к его будущим «спутникам». Начнем с «простого и незатейливого», если так вообще можно выразиться, когда речь идет о таких высоких технологиях, как ядерная медицина. Стоп, слово «медицина» уже прозвучало. Одна из первых ассоциаций, связанных с этим словом — чистота, стерильность каждой процедуры, каждой упаковки с медикаментами, чистота рук хирургов, дантистов, фармакологов и всех, кто имеет дело с пациентами. Любая процедура в клинике требует выполнения всех мыслимых и немыслимых требований по чистоте, вот и посмотрим, что предлагают подразделения Росатома в этом сегменте.

Обилие аббревиатур, как мы не раз уже говорили — давняя традиция Росатома, переданная ему по наследству министерством среднего машиностроения. Поскольку традицию никто отменять не собирается, придется следовать ей и нам.

НИИЭФА

«Стерилизация — это очень просто» — сообщает нам АО НИИЭФА. НИИ электрофизической аппаратуры им. Д. В. Ефремова — безликое название времен всеобщей секретности, «родина» нашего первого отечественного циклотрона. Казалось бы, как может быть связана ускорительная техника и стерилизация медицинских упаковок, это ведь совершенно разные темы, но надо просто припомнить, что означает термин «стерилизация». Нет, без «научных» слов, а просто по-житейски. Что такое стерилизация той или иной поверхности? Да тотальное, безжалостное уничтожение всех микроорганизмов, всего, что шевелится под микроскопом. Теперь остается только припомнить, что такое рентгеновское излучение и как оно возникает, если это необходимо человеку. Рентгеновское излучение обеспечивает хорошо разогнанный электрон — после того, как основательно врежется во что-то прочное. Микробы и бактерии под рентгеновским излучением погибают просто гарантированно, им вполне хватает микрозивертов. Все, теоретические рассуждения на этом и заканчиваем, остается просто посмотреть, что предлагают специалисты НИИЭФА.

Ускоритель УЭЛ-10-10С

Их ускоритель УЭЛ-10-10С придает электронам 10МэВ (мегаэлектронвольт) энергии, аккуратно разворачивая из пучка в полосу, и все, что требуется — на специальном столе-транспортере подставить под эту полосу обрабатываемую поверхность тех или иных медицинских упаковок. На NDExpo-2017 «ефремовцы» рассказали не только об этом ускорителе, но и об успешном опыте его использования у нас, в России. В небольшом подмосковном городке Лыткарино, на базе еще одной структурной единицы Росатома — НИИП (НИИ приборов) в прошлом году был принят в эксплуатацию многофункциональный центр обработки «Стерион». Проектная мощность — 5’600 тонн медицинских изделий в год, причин сомневаться, что план будет реализован, нет. УЭЛ-10-10С разработан достаточно давно, работают такие машинки не только у нас, но и в Китае, нареканий никаких нет. Но, само собой, «Стерион» для разработчиков из НИИЭФА этап уже пройденный, на внешний рынок они готовы поставлять уже в разы более производительный вариант — целую стерилизационную фабрику на базе сразу трех УЭЛ-10-10С. «Ефремовцы» готовы производить до 20 таких ускорителей в год, им есть, с чем выходить как на российский, так и на международный рынки.2

Размялись? Двигаемся дальше, пытаясь выдержать намеченный в предыдущей статье «маршрут». «Аргус» заполнил сорбционную колонку молибденом-99, ядерные медики получили команду «На старт!». Пробуем отследить, что может происходить дальше.

НИФХИ

Удивительным образом в этом году на выставке не появились стенды АО «НИФХИ» им. Л. Я. Карпова (Научно-Исследовательский Физико-Химический Институт). В Обнинске небольшим коллективом этого института в 2015 году были реализованы сразу два инвестиционных проекта, имеющих самое непосредственное отношение к рассматриваемой нами теме. Полтора года назад было начато производство генераторов технеция нового поколения и транспортных контейнеров для них (генераторы не возят в баулах, само собой). Будем считать, что сотрудники НИФХИ просто не нашли свободного времени, ведь сразу после успешного решения «молибденовых» проблем они приступили к реализации инвестиционного проекта по созданию производственного участка выделения ксенона-133, еще одной составляющей ядерной медицины.

Молибден собран, доставлен в клинику, в любой момент из него можно получить технеций. Теперь нужно уметь создать на основе технеция РФП – радиофармпрепаратов, то есть нужна аппаратура для синтеза, нужны лаборатории для проверки качества этого синтеза, нужны небольшие горячие камеры для работы с радиоактивным изотопом. А теперь простой вопрос на логику – а разве выгодно тратиться на такой комплект оборудования только и исключительно для того, чтобы работать с молибденом и технецием? Да, технеций-99 – это 80% диагностических процедур ядерной медицины, но почему для оставшихся 20% нужно заставлять потенциальных клиентов покупать «чужое» оборудование? Мало того, ядерная медицина, ведь это не только диагностика, но и терапевтические, лечебные процедуры, для которых тоже нужны РФП, пусть и на основе других изотопов. Следовательно, аппаратура синтеза РФП должна быть такой, которая позволит работать с как можно большим количеством радиоизотопов. Есть ли у России что-то подобное?

Помимо ^99mTC для ОФЭКТ (однофотонная эмиссионная компьютерная томография, c которой подробно можно ознакомиться в одной из наших предыдущих статей), используют следующие изотопы:

• ²⁰¹Tl (изотоп таллия, период полураспада — 3.56 года);
• ¹²³I (изотоп йода, период полураспада 13,22 часа);
• ⁶⁸Ga (изотоп галлия, период полураспада 67,61 минута).

Для ПЭТ диагностики (позитрон-электронная томография, подробности — там же) используются:

• ^82mRb (метастабильный изотоп рубидия, период полураспада 6,47 часа);
• ¹⁸F (изотоп фтора, период полураспада 1,83 часа).

Как видите, в этом списке есть изотопы, живущие еще меньше, чем наш «любимый» метастабильный технеций. НИИЭФА освоило производство компактного циклотрона СС-18/9, которого вполне хватает для того, чтобы медики получали РФП на основе галлия, йода, рубидия, фтора, таллия, да еще и целого набора РФП, используемых в терапевтических процедурах. Для тех клиник, которым по каким-то причинам недостаточно вот такого циклотрона, у НИИЭФА есть и дополнительное предложение — универсальный циклотрон МГЦ-20, который ориентирован на создание короткоживущих и ультракороткоживущих изотопов. Ну, то есть как «клиникам хватает или не хватает» того или другого циклотрона? Конечно, только после того, как циклотрон доукомплектуют оборудованием, которое производит еще одна структура Росатома.

РФЯЦ-ВНИИТФ

Как вам такая аббревиатура? «Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский НИИ технической физики» им. Е.И. Забабхина. Одолели? Предприятие с таким замечательным названием расположено в городке Снежинске, его основной продукцией с момента основания были и остаются ядерные боеприпасы. Но физикам хочется заниматься и чем-то мирным, потому они взялись и за такую новую для них тему, как ядерная медицина. И теперь Снежинск способен дооснастить циклотрон «ефремовцев» всей линейкой оборудования. Модуль синтеза, упакованный в защитный блок, камера расфасовки флаконов и линия производства самих флаконов укомплектованы аппаратурой проверки качества всех изделий. Кстати, согласитесь, совершенно логично и то, что было создано отдельное предприятие «Ядерные медицинские технологии — Снежинск», которое заканчивает создание на Урале первого в России ПЭТ-центра, работающего только на отечественном оборудовании.

Бюрократические барьеры

Поскольку аналитический журнал «Геоэнергетика.ru» уже не раз получал замечания по поводу того, что представляет исключительно оптимистические проекты отечественных атомщиков, давайте приоткроем и теневые стороны, касающиеся вот этого, к примеру, проекта.

Снежинск был и остается закрытым городом, но ПЭТ-центр создается именно здесь. Почему, в чем причины? Исключительно в российском чиновничестве как особом природном явлении. Лицензирование любого нового РФП требуется провести в пяти ведомствах, причем каждое из них выдвигает «чуточку особенные требования». Например, в соответствии с ГОСТами семьдесят лохматых годов, РФП можно производить только в отдельном здании, толщина бетонных стен которого составляет не менее 200 см. Да, тогда такие требования по радиоактивной безопасности были обоснованы, но за минувшее время оборудование стало в разы более безопасным, циклотрон не выплескивает излучение такой мощности, он так придуман и сделан, чтобы ему хватало отдельного помещения.

Рис.: prav-net.ru

В общем, такое здание в распоряжении Снежинского ядерного центра было. Казалось бы — наладь производство и вези продукцию в клиники городов-миллионников, Челябинск и Екатеринбург совсем рядом. Но вы видите сроки жизни изотопов и РФП на их основе? Как построить логистическую цепочку, да еще и с учетом режимности Снежинска?

— Алло, это клиника № 100500, нам срочно нужен галлий и фтор, машина выехала!!!
— Вас поняли, ждем скан паспорта водителя, через три дня допуск будет готов! Ну, если ФСБ и ФСК возражений иметь не будут, конечно…

Перспектива вести диалоги такого рода никого не вдохновила, и руководство Челябинской области решило помогать всем, чем может, для создания ПЭТ центра в самом Снежинске. Процедура согласования права пациента пройти диагностику в ФСБ и в ФСК — это, простите, триумф чиновничьего головотяпства.

Предложения о том, как привести в психически нормальное состояние нюансы законодательства, атомщики подавали в профильные комитеты Госдумы уже несколько лет назад, а воз и ныне там. Остается надеяться, что Сергей Кириенко, получив серьезный пост в аппарате президента РФ, сможет стать лоббистом бывшей родной отрасли и на то, что удастся как-то привлечь внимание общественности к этому моменту. Поставки оборудования на экспорт — дело нужное и важное, но заботиться о родных палестинах-то тоже надо!

Тут статистика очень печальна и сурова, между прочим. Количество активных коек на 1 миллион населения (спасибо медикам за изобретение такого показателя) в ядерной медицине в Европе составляет от 5 до 10 в разных странах, а в России — 0,8. Работы — непочатый край, с финансированием проблемы, а тут еще господа чиновники на страже незнамо чего… Луч света в этом царстве — ПЭТ-центры, которые организовывает ОАО «Роснано», но про них Геоэнергетика писать не будет, это совсем не наша тема. Дилеры оборудования фирмы GE Healthcare, которое ставится в каждом таком центре — это не к нам.

ОАО «Роснано» и томограф, Фото: Патриотам РФ

Хотя, несмотря на приверженность американским технологиям, ОАО «Роснано», как ни удивительно, все-таки помогает развитию ядерной медицины в России. Каким образом? Да тем, что вся эта техника работает с изотопами, которые производятся, в том числе, и в России.

«Маяк» и ИРМ

На NDExpo-2017 имелся стенд нашего завода «Маяк». «Маяк» — это не только борьба со всеми видами радиоактивных отходов и переработка ОЯТ, это еще и изотопное производство, причем производятся изотопы, которые не умеет делать никто в мире. Почему? Потому, что ОЯТ тут много, а только из него можно получать осколки деления ядер урана, необходимые медикам. Мы приведем список, но подробнее рассказывать о его компонентах в этот раз не будем, иначе статья может превратиться в небольшую брошюру:

кобальт-60, углерод-14, иридий-192, цезий-137, америций-241, плутоний-239, прометий-147, стронций-90, гелий-3 и криптон-85.

Между прочим, на двоих с еще одним уральским предприятием Росатома – ИРМ (институт реакторных материалов), “Маяк” обеспечивает все 100% мирового производства углерода-14, период полураспада которого велик настолько (5’700 лет), что позволяет делать даже складские запасы и спокойно заниматься производством РФП на его основе. Используя поставки “Маяка” и ИРМ, в Обнинском НИФХИ им. Карпова уже освоили производство капсул “Урефакс”, необходимый для проведения дыхательных тестов на HelicobacterPillory. Впрочем, это относится уже не к диагностике, а к терапии при помощи методов ядерной медицины, а объединять две такие большие темы было бы нецелесообразно. 75% продукции “Маяка” уходят на экспорт в 20 стран мира, умудряясь стараниями ОАО «Роснано» через GE Healthcare возвращаться в Россию.

“Медрадиопрепарат”

 А вот РФП на основе технеция на NDExpo-2017 увидеть было нельзя, поскольку представители завода “Медрадиопрепарат” своим участием выставку решили не украшать. Полное название крупнейшего в России производителя РФП кладет на лопатки даже аббревиатуру Росатома, впору награду давать вот за этот шедевр:

ФГУП ФЦПРОЯМ ФМБА РФ — Федеральное государственное унитарное предприятие “Федеральный центр по проектированию и развитию объектов ядерной медицины” федерального медико-биологического агентства Российской Федерации.

Насладились? Завод, которому не нужен режим секретности, поскольку ни один из его работников даже под пытками не сможет точно сказать, где именно он работает. С позволения наших читателей “Геоэнергетика” не станет приводить названия препаратов, выпускаемых этим славным предприятием, ограничившись всего одним: “Комплексный РФП на основе технеция-99 и диэтилентриаминпентауксусной кислоты”.

Поверьте на слово — “Медрадиопрепарат” производит множество РФП, весьма востребованных при диагностике ядерно-медицинскими методами. Сам завод расположен в городе Обнинске и тесно сотрудничает с предприятиями Росатома, базирующимися в этом же городе. Не случайно на запланированной в конце июня этого года международной научно-практической конференции “Радиофарма-2017” организаторами выступают как ФМБА, так и Росатом. Основными темами как раз и станут все вопросы, касающиеся разработки и производства РФП, но эта тема уже для совсем углубленного изучения. Вскользь отметим, что наши атомщики способны обеспечить радиационную безопасность производства, поскольку защитные боксы РФЯЦ-ВНИИТФ могут поставляться отдельно, без всего остального комплекта оборудования, о котором мы уже говорили выше.

Сибирский химический комбинат

 Еще один вид изотопов, используемых в диагностике методами ядерной медицины — изотопы стабильные, с очень большими периодами полураспада. Стабильные изотопы, как вы уже наверняка догадались, используются для того, чтобы при их помощи получить короткоживущие изотопы. Такие вот своеобразные “матрешки”: хочешь получить цезий-131 — имей запас бария-130, и так далее.

В этом секторе мало равных нашему Сибирскому химическому комбинату, который работает в городке Северске Томской области. 51 изотоп девяти химических элементов — это почти рекорд. “Почти”, потому что есть у нас в Красноярском крае город Зеленогорск, а в нем — АО “Электрохимический завод”. Не узнали? Да-да, это те самые центрифуги и обогащенный уран как основная продукция. Но центрифуги беспристрастны, уран – не единственная их «любовь», они способны нарабатывать изотопы и многих других химических элементов. И ЭХЗ это делает более, чем просто успешно, ему принадлежит 45% мирового рынка стабильных изотопов. Всего их тут — 105 штук, 20 химических элементов.

Конечно, не все они предназначены для ядерной медицины, многие из них востребованы при проведении сложнейших научных экспериментов, но медикам в таком изобилии точно всего хватает. Нет, если точнее, то “сейчас хватает”, но есть вот подозрение, что ЭХЗ сможет сделать и то, что медики запросят дополнительно. Сибиряки народ удивительно душевный, всегда придут на помощь в трудную минуту.

Рассказ о изотопах можно продолжать долго, и мы обязательно продолжим его, а пока продолжим виртуальную “прогулку” по NDExpo, продолжая рассматривать то, что связано с диагностическими вопросами ядерной медицины.

Конференция NDExpo-2017, Фото: atomexpo.com

Как мы уже убедились, с производством РФП подразделения Росатома и примкнувший к ним «Медрадиопрепарат» вполне способны справиться, теперь посмотрим, что, собственно говоря, с аппаратурой для самой диагностики. Если речь идет о работе с РФП на основе метастабильного технеция-99, то для обследования требуется компьютерный гамма-томограф (напомним, что переход технеция-99 из метастабильного в стабильное состояние всегда сопровождается излучением двух гамма-квантов) и, соответственно, стоит посмотреть, что в России творится с этой техникой.

“Медицинские технологии Лтд”

Если кто-то интересовался этой темой, то он сможет припомнить, как наши СМИ на рубеже десятых годов браво рапортовали: “Россия произвела первый отечественный компьютерный томограф!”. В апреле 2011 премьер-министру Путину В. В. торжественно предъявили томограф от ЗАО “Медицинские технологии Лтд.” Было телевидение, было много красивых и торжественных слов. А где-то на заднем фоне демонстрировали голливудские улыбки сотрудники GE Healthcare — ведь это была целиком их разработка, “отверточную” сборку которой они обещали постепенно максимально локализовать. Вполне возможно, что со временем это и было бы реализовано, да вот только наступил у нас 2014 год, и обрушенные на Россию санкции обнулили все эти планы.

“Электрон”

Следующим предприятием, которое не менее радостно сообщило о начале производства компьютерных томографов в России, был НИПК (научно-исследовательский и производственный комбинат) “Электрон”. Набор слов был приблизительно тот же, только в этом случае речь шла о технике от Philips Healthcarе, да и рассказ о продолжении проекта тоже придется закончить словами “но тут наступил 2014 год”. Только в этом случае речь не о санкциях, а о “приключениях рубля”, после которых стоимость томографов для наших клиник стала запредельной.

Был еще и неплохо продуманный контракт Philips-Росатом все того же 2011 года. Голландцы соглашались передать нам патенты на производство томографов в обмен на поставки горячих камер, циклотронов и прочего сложного оборудования, которое не умеют производить на Phiplips, но и тут вмешались политика и чиновники. Приблизительно в это же время разразился коррупционный скандал с закупкой импортируемых томографов для наших клиник по двойной-тройной цене и последующими “откатами”, и чиновники решили перестраховаться, ограничив поставки сложного оборудования при локализации производства менее 50%. Пока Росатом пытался вернуть чиновников в чувство, грянул 2014 год, рубль завалился на бочок и проект, что называется, “подвис”. Невесело, совсем невесело, поскольку оснащение российских клиник такой аппаратурой находится на минимальном уровне, необходимость в томографах доходит до 1’000 штук в год.

Компьютерный гамма-томограф “Эфатом”

Но одновременно со всеми этими событиями спокойно продолжали работать ученые и конструкторы НИИЭФА. Видимо, там собраны еще и не самые плохие экономисты, подсказавшие специалистам “ахиллесову пяту” импортного оборудования. В ценах 2103 года импортные томографы стоили от 20 до 30 миллионов рублей, но еще столько же клиникам приходилось выкладывать за постгарантийное обслуживание, поставку сменных комплектующих и тому подобные процедуры.

К 2007 году в Петербурге была закончена разработка первого действительно российского компьютерного гамма-томографа “Эфатом”, его клинические испытания проходили в больнице № 83 города Москвы. Медики остались всем довольны. За семь лет работы “Эфатома” специалистам лишь дважды пришлось выезжать к ним для мелких ремонтов, а российское программное обеспечение привело медиков в тихий восторг. Импортные томографы результаты обследования выдают на английском языке, но не это главное. Данные предоставлялись в варианте, жестко “заточенном” под страховую медицину.

“Уважаемый пациент, по результатам обследования сообщаем, что вам рекомендовано пройти процедуру такую-то стоимостью столько-то, применять лекарства такие-то стоимостью вот столько-то” и т.д.

“Эфатом” же просто рассказывает медикам о выявленных дисфункциях, обнаруженных в том или ином органе, без рассказов о стоимости и без рекомендаций. Судя по информации, представленной НИИЭФА на NDExpo-2017, без дополнительных инвестиций институт готов производить до 20 “Эфатомов” в год, что для такого чуда техники, конечно, явно мало. Да, это именно “чудо”: цена почти в два раза ниже зарубежных аналогов, точность диагностирования выше, доза облучения обследуемых пациентов ниже, специалисты готовы реагировать на любые поломки в разы оперативнее и прочее, прочее, прочее.

Компьютерный гамма-томограф “Эфатом”, Фото: rosatom.ru

Так или иначе, но физики свою работу сделали, медики ее качество оценили, все остальное теперь зависит от экономики. Бюджеты, контракты, кредиты и прочие слова, которые вы, уважаемые читатели, прекрасно знаете. НИИЭФА же на месте не стоит, в конце прошлого года они представили на ознакомление медикам ПЭТ-сканер собственной разработки, сейчас идет создание опытного образца и подбор клиники, в которой ему предстоит пройти все необходимые испытания.

Заключение

На этом “диагностическую” прогулку по стендам NDExpo-2017, пожалуй, можно и завершить. Мы постарались коротко рассказать о подготовленном Росатомом технологическом прорыве в ядерной медицинской диагностике. Реактор для наработки молибдена, не имеющий аналогов и конкурентов в мире — имеется. Детекторы технеция и контейнеры для их транспортировки, производство РФП, укомплектованное всем необходимым, в том числе оборудованием для производства РФП на основе других изотопов — в наличии. С производством самих изотопов тоже никаких проблем, как и с производством упаковок с последующей стерилизацией. Отечественный компьютерный гамма-томограф с собственным программным продуктом готов к промышленному, поточному производству, равно как и медицинские ускорители и циклотроны. Остается привести в порядок все организационные вопросы, что Росатом и делает.

В настоящее время, в режиме онлайн, идет формирование его нового дивизиона — “Русатом хэлскеа”. Институты и предприятия, которые войдут в его состав, имеют значительно более широкую специализацию, чем только и исключительно ядерная медицина, поэтому не все будет происходить быстро и просто. Видимо, в этих институтах и на предприятиях будут созданы какие-то специализированные подразделения, будут еще какие-то перестановки, но движение идет в правильном направлении.

И да, самое главное! Если у кого-то сложилось впечатление, что за 3-4 публикации “Геоэнергетика” изощрилась дать полный обзор направлений деятельности “Русатом хэлскеа” и всего того, что наши атомщики предлагают для развития ядерной медицины — это в корне неверно! На NDExpo-2017 было продемонстрировано много нового и для ядерно-медицинской терапии, в том числе и нейтронной, а это на сегодня — самое новое направление, в котором Россия имеет отличные шансы опередить всех мыслимых конкурентов. Есть и новинки для томографии рентгеновской, и для ПЭТ-диагностики, есть то, чего мы вообще еще не касались: аддитивные технологии для медицинских целей, обработка пищевых продуктов, обеспечивающая их лучшую сохранность, есть удивительные придумки для ожоговой терапии.

Нам очень хотелось дать описание того, что в Росатоме назвали “Ядерным медицинским центром”, но описание “геоэнергетическое”, с рассказом о том, что из себя представляет каждая составляющая такого центр. Только сами видите — для этого предстоит “намотать еще несколько кругов по NDExpo-2017”. Но, если хотите, можем “угостить” максимально общими словами из пресс-релиза, чтобы у вас появилось начальное представление об этом проекте.

“Полный спектр решений для ядерной медицины: от продажи отдельных радиофармпрепаратов (РФП) до создания полноценных центров ядерной медицины, оборудованных собственной линией производства. …. Мы предлагаем, как готовые варианты центров, так и варианты, выполненные с учетом потребностей заказчика. … Мы берем на себя весь процесс создания центра, за подготовку полного пакета документов. … Мы готовы изготовить и поставить диагностическое и терапевтическое оборудование для ядерной медицины, включая оборудование для производства РФП, либо поставлять их отдельно. Наконец, мы обеспечиваем техническую поддержку и обслуживание построенного центра ядерной медицины, оказываем консультационные услуги, а также предлагаем обучение и подготовку персонала для работы в центре.”

Как видите, эта статья не может быть завершением нашего неторопливого репортажа о NDExpo-2017. Российской науке не сидится в покое, она продолжает активно развиваться, а нам остается прикладывать максимум усилий для того, чтобы стараться успеть за ее темпами.

Фото: i.ytimg.com